Саркофаг. Чернобыльский разлом

– Не могу не привести еще один документ той поры, – порылся в шкафу Игорь Николаевич. – Вот он, родимый. В рамку бы его надо, и на всеобщее обозрение как образец коммунистического оболванивания народа. Была тогда такая должность – министр атомных электростанций. Так вот 2 мая 1986 года, то есть через неделю после взрыва, когда взорвавшийся реактор убивал все живое вокруг, этот горе-министр выступил с такой речью:

«Несмотря на аварию, коллектив строителей следующей очереди ЧАЭС берет на себя социалистические обязательства приступить в ближайшее время к сооружению пятого блока».

Это – цветики. Но были и ягодки. Несколько профессоров, в том числе крупных ученых в области эпидемиологии рака кроветворной системы, а она к радиации наиболее чувствительна, за правдивую информацию выгнали с работы.

А вы говорите – МАГАТЭ. Надули мы МАГАТЭ по первое число и в области информации о масштабах заболеваний, и в области выявления причин Чернобыльской катастрофы.

Между тем буквально на днях экспертная комиссия из пяти крупнейших специалистов в области сейсмологии подписала заключение о том, что причиной аварии на Чернобыльской АЭС является землетрясение. По мнению этих специалистов, сейсмический очаг был на глубине одного километра, а ближе к поверхности он спровоцировал выброс излишней глубинной энергии Земли. Называется он солитоновым.

Солитоновый выброс – это раскаленная плазма, что-то вроде сотен шаровых молний, рвущихся наверх. Вырвавшись из-под земли, эта сверхэнергия достигает даже космоса. Неслучайно космические корабли ни с того ни с сего начинает трясти, да так сильно, что космонавты набивают шишки. Не дай бог оказаться в этой зоне самолету. Думаю, что причина многих катастроф именно в этом. А если выброс произойдет в море, то не станет и корабля.

Что касается Чернобыля, то ни секунды не сомневаюсь, что там все было именно так. Если же учесть, что шаровые молнии притягиваются ко всему энергоемкому, а реактор более чем энергоемок, то сверхтемпературная энергия ринулась именно к нему. Дальше, как говорится, дело техники. Не буду вас утомлять свидетельскими показаниями выживших в этом кошмаре операторов, техников и других очевидцев трагедии, оказавшихся в центре событий, но их рассказы подтверждают наши выводы.

– А сейчас, спустя столько лет, эта зона активна? – поинтересовался я.

– Да, очень активна. Именно поэтому трещит саркофаг, именно поэтому он будет разрушаться все больше и больше. Так что заделывать дыры и вкладывать деньги в это сооружение не имеет никакого смысла. Надо подумать о том, как разобрать реактор до конца, а остатки вывезти и надежно захоронить.

– Вы думаете, что это возможно, я имею в виду, чисто технически? – усомнился я.

– В принципе возможно все. Но я сказал, что надо подумать, вернее, поставить перед учеными такую задачу. А то ведь, – устало вздохнул он и как-то сразу на целый десяток лет постарел, – а то ведь нечто подобное Чернобылю может произойти и на других АЭС. И тогда наступит день, о котором сказано в Откровении Иоанна Богослова: «И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала она на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь. И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».

Произнеся эти провидческие слова, Игорь Николаевич встал, потянулся, потом, тяжело ступая, подошел к тускло светящемуся экрану какого-то прибора, потрогал бумагу, на которой самописец вычерчивал островерхие линии, и, недобро усмехнувшись, сказал:

– Москва, между прочим, тоже стоит на разломах. И ее потихоньку потряхивает, – указал он на самописец. – Пока потихоньку! – поднял он указующий перст. – Что будет дальше, известно лишь одному Богу. А может, и черту, – мрачно добавил он.

– То, что Москву потряхивает – это понятно, – подошел я к сейсмографу, – об этом говорят приборы. Но при чем тут Иоанн Богослов? При чем его предсказания? И при чем тут полынь?

– Полынь – по-украински чернобылка, – посмотрел на меня как на школьника-троечника Игорь Николаевич, – по имени которой назван Чернобыль. А вывод из этой трагической истории может быть только один: значит, звонок был, значит, человечество предупреждено. Теперь от нас, и только от нас зависит, прислушаемся ли мы к голосу разума и не сотворим ли своими руками конец света…

Глава 14

…Прошло десять лет. Так случилось, что за это время мне довелось побывать во всех «горячих» точках – от Афганистана до Карабаха и от Баку до Еревана, Сумгаита, Вильнюса и всех остальных. Но самой горячей была, конечно, Чечня. Если во время первой чеченской кампании я был там, где стреляют, то во время второй не слышал ни одного выстрела, а забыть то, что увидел, не могу до сих пор.