Сатирические очерки

Полиции обязан своим печальным концом несчастный Мийяр;[355] и, как очень хорошо заметил другой оратор, полиции мы без сомнения обязаны той невинной хитростью, с помощью которой удалось одного известного патриота выманить из Гибралтара,[356] чтобы вполне благородно и доблестно прикончить его на испанской территории. Но к чему умножать примеры? Среди стольких либералов, погибших за последнее десятилетие, убитых на законном основании, вряд ли найдется хоть один, который не должен был бы за что-нибудь благодарить это блистательное учреждение. Ясно, что 1835 год, как не раз утверждали, продолжатель и прямой наследник предшествующего десятилетия, вряд ли мог отказаться от столь законного наследия: и вот совсем недавно мы увидели, как наша полиция творит чудеса в отношении заговоров.

Полиция делится на политическую и гражданскую. И обе одинаково хороши. Что касается первой, то, предположим, вам стало известно, что в каком-нибудь кафе или доме занимаются разговорами; или даже так: разговорами там не занимаются, но у вас есть враг (а у кого их нет?). Вы отправляетесь в полицию и рассказываете, что в этом доме поддерживают связи с «изабеллистами» [357] и что за криками «Да здравствует современный порядок!» там скрывается призыв к анархии, и вы добиваетесь ареста вашего врага. Разве это не замечательно? Далее: в любом деле надо что-нибудь уметь: врачу, например, необходимо суметь затянуть болезнь, адвокату – запутать дело; военному – отправиться в Бискайю… на поправку (теперь нам всем известно, что для этого нужно знать); и так далее в том же духе. А для того чтобы служить в полиции, достаточно только не быть глухим. Но ведь это так просто – не быть глухим! Другое дело, если бы понадобилось стать глухим: тогда бы потребовалось знать почти столько же, сколько нужно, чтобы стать министром.

С другой стороны, один наш друг, человек весьма известный, как-то говорил, что Испания всегда делилась на два класса: людей, которые арестуют, и людей, которых арестуют. Если подобное разделение признается, то нет необходимости спрашивать, хороша ли полиция.

Что касается выдаваемых за доносы премий, на которые несомненно уходит большая часть миллионов из нашего бюджета, то эти премии совершенно обязательны: во-первых, потому, что никто не обязан доносить бесплатно, а во-вторых, потому, что без труда и рыбку не выловишь из пруда (пословица которую мы могли бы переиначить: без труда и анархистов не… и т. д.). Одним словом, одно из двух: либо надо арестовывать, либо не надо арестовывать. Если арестовывать надо – значит, необходимы и доносчики. А раз нужны доносчики, то они должны кушать, потому что на голодное брюхо и ухо глухо. Вот почему хороши не только полиция, но и восемь миллионов, на нее расходуемых.

В Соединенных Штатах и Англии нет политической полиции.[358] Но прежде всего известно, какая путаница идей царит в этих странах; там каждый может иметь любое мнение, какое ему заблагорассудится. С другой стороны, плохо понятая свобода имеет свои крайности, и мы, читая в великой открытой книге революций, должны, как справедливо заметил один оратор, кое-что в ней усвоить и не следовать примеру слишком свободных стран, ибо иначе мы пришли бы к тому же состоянию процветания, в каком пребывают эти два народа. Богатство развращает человека, а процветание делает его кичливым, что бы там ни говорили.

Другая полиция – это гражданская. Эта еще лучше, чем первая. Среди преимуществ, которые она нам дает, достаточно упомянуть хотя бы проездное свидетельство, с которым вы можете отправиться куда хотите и куда вам разрешат. Заплатите песету – и свидетельство вам обеспечено. Представьте себе, что, в подражание Англии, у нас не было бы проездных свидетельств. Честное слово, трудно себе представить, как можно отправиться куда-нибудь без проездного свидетельства; без дорог, без каналов, без экипажей, без гостиниц – еще куда ни шло! Но без свидетельств! Тем же способом раздобываете вы себе охранную грамоту – и двух реалов вам не сохранить. Но ведь известно, что чем меньше у человека денег, тем больше у него лишних. Так что с этой точки зрения охранная грамота в особенности хороша. Правда, бывают вещи и получше, но все же она хороша.

Доказав, таким образом, с полной очевидностью, что полиция – благо, можем ли мы не присоединиться к голосам пятидесяти господ депутатов, которые потерпели поражение во время последнего голосования в палате? Правда, наше мнение немногого стоит, мы, к сожалению, не депутаты и не неприкосновенные, но зато по крайней мере в нашем распоряжении полиция. Заплатим же вкупе со своими соотечественниками восемь миллионов за то, чтобы следили за нашими разговорами, за нашими мыслями, за нашими… А если когда-нибудь полиция нас арестует, что вполне вероятно, воскликнем с истинным энтузиазмом: «Здорово же мы влопались! Но это нам стоило немалых денег!»

Пока что [359]