Сатурналии

(5) [В ответ] на это Евстафий, улыбаясь, говорит: "На виду находится [то], что обмануло Эпикура. Ведь он отошел от истины, последовав примеру четырех чувств, потому что при восприятии звука, и вкуса, и запаха, а также при осязании от нас ничего не испускается, но, [напротив], мы извне воспринимаем [то], что возбуждало бы его ощущение. (6) Ибо и голос к ушам со стороны приходит, и дуновения в ноздри втекают, и на нёбо наносится [то], что рождает вкус и к нашей плоти приникает, ощущаемое посредством прикосновения. Отсюда он посчитал, что ничего из глаз наружу не исходит, но, [напротив], образы вещей приходят в глаза со стороны.

(7) Его мнению противится [то], что образ в зеркалах глядит на его созерцателя, обращенный [к нему лицом], хотя он должен показать, если только, возникнув от нас, отправляется прямым ходом, свою заднюю часть, когда он отделяется, чтобы левая [часть тела] видела левую, правая - правую. Ведь и актер снятую с себя личину видит с той [же] стороны, с какой надевает, значит, [видит] не [ее] наружность, а внутреннюю изнанку. (8) Еще я хотел бы спросить этого мужа, тогда ли образы отлетают от вещей, когда есть [тот], кто хочет [их] видеть, или и [тогда] повсюду мелькают отображения [вещей], когда [их] не наблюдает ни один [человек]? (9) [В случае] если он придерживается [того], что я назвал первым, я спрашиваю [его], по чьему повелению отображения [предметов] находятся в распоряжении смотрящего, и [еще спрашиваю, неужели] сколько раз кто [ни] захотел бы повернуть лицо, столько раз и они поворачиваются?

(10) Если он цепляется за второе [предположение], утверждая, что отображения всех вещей струятся вечным потоком, [то] я спрашиваю, как долго они остаются [внутренне] сцепленными, не будучи соединенными ради сохранения никакой связью? Или, если бы мы дозволили [им] сохраняться, [то] каким образом они будут удерживать какой-нибудь цвет, природа которого, хотя является бестелесной, все же никогда не может находиться вне тела? (11) Затем кто может соглашаться [с тем], что, как только бы ты направил глаза, [к ним] прибегают образы неба, моря, побережья, луга, кораблей, скота и бесчисленных сверх того вещей, которые мы видим, [лишь] бросив один взгляд, хотя зрачок, который имеет способность видеть, очень мал? И каким же образом видят целое войско? Собираются ли отображения, возникшие от отдельных воинов? И проникают [ли] в глаза смотрящего собранные таким образом столь многие тысячи [воинов]? (12) Но чего ради мы стараемся бичевать словами столь пустое мнение, хотя его ничтожность сама изобличает себя? Известно же, что образ приходит к нам вследствие такой [вот] причины.

(13) Врожденный свет из зрачка, на что бы ты его ни направил, устремляется по прямой линии. Это собственное истечение [из] глаз, если оно находит в окружающем нас воздухе свет, направляется по нему прямо, пока [не] натолкнется на тело. И если ты повернешь лицо, чтобы посмотреть вокруг, острота видения повсюду продвигается по прямой [линии]. Само же испускание [света], о котором мы сказали, что оно устремляется из наших глаз, начинаясь с узкого основания, делается в выси очень широким, подобно тому как лучи изображаются художником, потому - [то и] видит смотрящий глаз глубину неба через самое крошечное отверстие.

(14) Итак, для осуществления видения у нас есть три необходимых [условия]: свет, который мы испускаем из себя; и чтобы был светлым воздух, который находится [вокруг]; и тело, натолкнувшись па которое, порыв [света] прекращается. Если он продолжается дольше, [то], ослабнув, не удерживает прямого направления, но, разделяясь, растекается направо и налево. (15) Отсюда бывает [то], что, где бы ты ни находился на земле, тебе кажется, что ты видишь некую замкнутость неба, которую древние назвали горизонтом. Их поиск достоверно открыл, что прямо направленная от глаз острота [видения] смотрящих через равнину не простирается сверх ста восьмидесяти стадиев и оттуда уже поворачивает [назад. Слова] "через равнину" я прибавил потому, что с вершины мы зрим весьма далеко, поскольку и небо мы видим. (16) Следовательно, во всем круге горизонта центром является [тот], кто смотрит. И так как мы сказали, насколько от центра вплоть до границы круга простирается острота [видения], без сомнения, диаметр в горизонте круга бывает триста шестьдесят стадиев, и если [тот], кто рассматривает очень отдаленное, подходит [к нему] или, наоборот, отходит [от него], то повсюду будет видеть круг, надобный ему.

(17) Таким образом, как мы сказали, после того как свет, который продвигается от нас по свету воздуха, упадет на тело, исполняется действие видения. Но чтобы увиденную вещь можно было узнать, ощущение глаз передает увиденный образ разуму, и тот [его] узнает, призвав память. Следовательно, видеть свойственно глазам, судить - разуму. (18) Так как деятельность, которая завершает зрение [вплоть] до распознавания облика [вещи], является тройной: чувство, разум, память, - чувство перенаправляет увиденную вещь разуму, [а] тот припоминает [то], что было увидено.