люк в потолке предполагал только один вход и выход, а железные скобы, вбитые в стену, должно
быть, служили лестницей. Вернон проследил взглядом за перекладинами. Внизу, возле водостока, он
заметил свою кепку. Сильно помятая, она слетела с его головы, отчего он чувствовал себя
разоблаченным. —
Не прошло и нескольких часов, как Вернон утратил надежду на помощь. Но обнаружил, что
не один. В висках горело. И не только от крови, прилившей к голове. Он пытался поднять тревогу,
раскачиваясь и ударяясь о стену. Потом бился головой о твердую поверхность, однако достучался
лишь до головной боли. С тех пор он просто болтался, тихо рыдая. Слезы стекали по его лбу, и хотя
он иногда пытался ослабить веревки, которые его связывали, Вернон Инглиш знал — ему конец.
Даже когда люк открылся, он посмотрел на него лишь спустя некоторое время. На него уставились
две пары глаз. Несмотря на полумрак, он тут же узнал лысину Титуса Саведжа и напряженный
взгляд его сына.
— Он готов? — спросил мальчик.
Титус спустился в подвал. Он отошел от связанного человека, висящего вниз головой, и
достал из заднего кармана бумажник. Вернон тут же узнал в нем свой.
— Вернон Рэй Инглиш, сорок четыре года, белый. Частный детектив, не удивительно.
Разведен, живет один.
— Это хорошо, — сказал Иван, подбираясь ближе к отцу, — правда же?
— Это значит, что его не скоро хватятся, — сказал Титус, теперь меряющий Вернона
взглядом. Он шагнул ближе к охваченной ужасом жертве, которая приглушенно ахнула в момент,
когда Титус начал нежно нажимать на его бока и живот. — Печень немного увеличена, наверное,
часто пьет, но почки в хорошем состоянии.
— Он выглядит достаточно здоровым, — заметил Иван. — Насколько может быть здоровым
такой уставший человек.
Титус похлопал Вернона по левому бедру и отступил назад.
— Его нужно развязать и помыть, — сказал он. — И, конечно же, побрить.
Вернон отвечал на каждое его слово писком и хныканьем.
— Я могу сделать все это, — охотно сказал Иван, поворачиваясь к отцу. — Я могу... все могу.
Какое-то время Титус раздумывал.
— Очень хорошо, — сказал он, но, покачав пальцем, предупредил: — Просто будь молодцом,
хорошо? Я позволю тебе сделать это лишь потому, что доверяю тебе, и из уважения к этому
джентльмену.
— Я не подведу тебя, папа. Обещаю.
Иван смотрел в глаза отцу, который спустя мгновение кивнул.
— Мой мальчик, — наконец сказал Титус и взъерошил ему волосы. — Пора сделать из тебя
мужчину.
Вернон оглушительно шумел. В панике он начал брыкаться так, будто был охвачен пламенем.
Титус с Иваном молча наблюдали за этим, словно видели подобное уже не раз. Наконец, Титус
обхватил мужчину одной рукой и подождал, пока тот успокоится. Затем нагнулся и выдернул кляп у
него изо рта.
— Отпустите меня! — начал молить он, одновременно хватая ртом воздух. — Что бы вы ни
хотели со мной сделать, мы можем притвориться, будто того никогда не было.
— Мы можем так поступить, — согласился Титус. — Однако мне нужно думать о своей
семье.
Вернон изо всех сил старался сохранить самообладание.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, хлюпая носом.
— Право на личную жизнь, — поведал ему Титус, — где не любят людей, ставящих жучки в
их кухне.
— Я знаю, что вы причастны к смерти Лулабель Харт, — выплюнул Вернон. — Ты не просто
не чистый на руку бизнесмен. Я должен был пойти в полицию со своими подозрениями!
Иван посмотрел вверх на отца.
— С Лулабель произошел несчастный случай, — сказал Титус, словно обращаясь к сыну.
— Но мы же ее не съели, — добавил Иван, который, казалось, испугался, когда Вернон
мучительно закричал.
28
Джек Гринвей не привык к тому, что его игнорируют. Трижды он пытался дозвониться Саше.
И каждый раз звонок прерывался еще до того, как включался автоответчик. В конце концов, он
просто отправил ей сообщение «Какого черта?», но ответа снова не дождался.
Джек понимал, что сам виноват. После случая с чаем и ножом он всеми силами избегал Сашу.
Его главным приоритетом стала Аманда, но сейчас возникла проблема. Чтобы воплотить в жизнь ее
фантазии, за которые он надеялся получить особенное вознаграждение, ему нужно было снова
сойтись с Сашей, дабы иметь доступ к ее дому. Наконец, Джек решился найти ее в один из
обеденных перерывов. Ни разу за неделю не поймав ее на рампе для скейтбординга, он узнал у
Фарии и Мейси, что Саша пошла в ближайший супермаркет за бутербродами. Когда Фария нахально
пригласила его присесть рядом и разделить с ними обед, стало ясно, что все его усилия напрасны.
— В другой раз, — вздохнув, сказал он. — Без Саши все не то.