Савмак. Пенталогия (СИ)

  Баба подвела его к узкой крутой деревянной лесенке и велела лезть наверх. Савмак послушно полез. Чёрный полог наверху бесшумно раздвинулся и юноша, подхваченный чьими-то тёплыми, нежными руками, провалился в тёмное, мягкое, наполненное благоуханными женскими запахами чрево кибитки... Те же ласковые женские руки высвободили его из бурки, стянули с ног скифики... Горячее, мягкое женское тело с гладкой глянцевой кожей распласталось на его сомкнутых бёдрах, животе и груди, утопив его ягодицы и спину в устилавших ложе мягких пушистых мехах. Тугие женские груди упёрлись твёрдыми остриями ему в ключицы. Мысль о Палаке напрочь вылетела из головы Савмака. Боясь, чтобы женщина не исчезла, он крепко обхватил её гибкую, голую спину и скользнул ладонями по атласной коже от плеч к выпуклым ягодицам. Почувствовав, как его пальцы судорожно сдавили шары её ягодиц, а внизу взметнулся на дыбы и упёрся в её лоно его необъезженный "жеребец", женщина отозвалась довольным смешком. "Уж не царевна Сенамотис ли это?!" - озарила его в этот миг счастливая догадка, но прежде чем он успел произнести вслух её имя, оседлавшая его наездница закрыла ему рот долгим, жадным поцелуем.

  - Сенамотис... ты? - хрипло выдохнул он, когда она наконец вынула свой язычок из его рта и отлепила губы от его губ.

  - Узнал, красавчик? - с довольной улыбкой в голосе промурлыкала она. - Любишь меня?

  - Да... люблю.

  - Тогда целуй! - чуть приподнявшись, она сунула ему в рот набухший сосок. - Ну же, соси.

  Обхватив сосок мягкими влажными губами, он принялся его посасывать, сперва робко, потом всё жаднее, от усердия слегка прикусывая зубами, тогда как его ладони нежно, словно любимого коня, оглаживали её бёдра и ягодицы. Через минуту, томно застонав, она сунула в его жаждущий рот другой сосок, затем, потёршись упругими грудями о его горячие скулы, принялась покрывать жгучими поцелуями его губы, щёки, гладкий, как у девушки, подбородок, шею, грудь... По мере того, как она сползала по нему вниз, ладони Савмака скользили по её спине и гладким бокам от поясницы к плечам, купаясь в шелковистых волнах её рассыпавшихся по спине волос. Лаская губами и языком его грудь и живот, царевна запустила несколько пальчиков Савмаку в рот, а другой рукой обхватила его торчащую между бёдер кожаную "стрелу" и принялась умело её "полировать", то нежно поглаживая, то сильно сжимая. Затем она прогулялась по "древку" губками и язычком, заглотила широкий конусовидный "наконечник" и стала с жадностью его сосать, постанывая от удовольствия. Не прошло и двух минут, как юноша, застонав сквозь крепко стиснутые зубы, выпустил ей в рот густую струю "молока".

  - Мне нужно во дворец... меня царь ждёт, - вспомнил он, когда она отпустила его обмякший хоботок.

  - Э, нет! Так скоро я тебя не выпущу! Этой ночью - ты мой!.. Палак подождёт. Ему сейчас не до тебя: он как раз гарцует на своих задастых кобылицах. Хи-хи-хи! - хохотнула царевна, прижавшись жарким телом сбоку к Савмаку, и поцеловала его в плечо. - Глупенький ты мой...

  Проснувшись, Савмак увидел тусклую полоску света, проникавшую в кибитку сквозь неплотно прикрытый полог с серого предрассветного неба. Он обнаружил, что лежит на правом боку, тесно прижавшись грудью и животом к прикрытой длинными мягкими волосами спине и ягодицам спящей рядом женщины, держа в ладонях тяжёлые полные чаши её грудей. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он вспомнил Тинкаса, вызов к Палаку, баню, царевну Сенамотис и почувствовал, что его "зверь" тоже проснулся и распрямился, уткнувшись в упругие женские ягодицы. В памяти всплыл недавний рассказ Скиргитиса, и Савмака охватило неудержимое желание вонзить свой "таран" в этот восхитительный, так доверчиво прижавшийся к нему зад. Осторожно, будто боясь разбудить, он ввёл свой набухший и отвердевший "ствол" в её узкую заднюю норку. Пальцы его сдавили упругую мякоть её грудей вокруг сосков, будто он хотел выдавить из них молоко. Сладко застонав сквозь сон, царевна, не открывая сомкнутых век, нежно проворковала:

  - Ах, Ториксак, ненасытный...

  Савмак замер, тотчас поняв, почему Ториксак не дал ему отвезти шкуру чёрного волка Сенамотис: его старший брат решил сам объездить эту кобылку!

  - Ну, что же ты остановился, милый?

  Подавив досаду, Савмак вновь задвигался в ней, с каждым разом всё энергичней и глубже, с бешеной силой сминая её груди. Громко закричав, она открыла глаза и, повернув голову, взглянула на своего безжалостного наездника, окончательно проснувшись.

  - О-о-ох, Савмак!

  Положив её животом вниз и навалившись сверху, Савмак продолжал скакать галопом на её широких, упругих ягодицах, по-прежнему крепко, будто поводья, сжимая в ладонях её разбухшие груди.

  - Давай, красавчик! Сильней! Так! Не останавливайся! Ох! Ох! Ох! - подгоняла она его, сотрясаясь всем телом на мягкой меховой подстилке.