Савмак. Пенталогия (СИ)

  - М-мой гос-сподин, П-перисад, сын П-перисада, басилевс Б-боспора, м-моими недостойными устами выражает с-свою величайшую радость по с-случаю избрания П-палака, любимого с-сына своего великого д-друга и с-союзника С-скилура владыкой и повелителем с-скифов, желает царю П-палаку тысячи лет радости, б-благополучия, п-процветания и с-счастливого царствования, и просит п-принять от него по такому счастливому с-случаю эти дружеские д-дары для царя и его п-прекрасных жён.

  И Полимед передал ларец стоящему в двух шагах справа глашатаю. Тот прошёл с ларцом в вытянутых руках вперёд, поставил его перед Палаком на край царской ступени и откинул крышку. Сидевшие поблизости вельможи, вытянув шеи, пытались разглядеть, что находится в ларце. Кажется, никто бы не удивился, если б и в этот раз Зариак извлёк из него украшения из бронзы и меди. Но глашатай выложил из ларца на всеобщее обозрение на бычью шкуру сперва зубчатую, украшенную самоцветами корону (надо будет ещё проверить золотая она или только позолоченная!), затем четыре различные по форме и узору, но в равной мере изящные золотые женские пекторали.

  Оглядев боспорские дары с показным пренебрежением и не пожелав в ответ здоровья, радости и благополучия басилевсу Перисаду, Палак потребовал объяснить, почему Перисад проявил такое неуважение к царю Скилуру, поднеся ему, словно нищему, жалкие поделки из меди и бронзы.

  Молитвенно сложив ладони у груди, Полимед поклялся всеми богами, что дары, положенные в ларец для царя Скилура в присутствии самого басилевса Перисада, были все из чистого золота.

  - Так значит это ты, сын собаки, подменил их по дороге в Скифию?! - гневно воскликнул Палак.

  - Н-нет! К-клянусь, это н-не я!

  Багровая краска на лице Полимеда вмиг сменилась мертвенной бледностью, губы затряслись мелкой дрожью. В его голове вихрем пронеслись воспоминания о допросе, учиненном ему Аполлонием в его дворцовом кабинете, после того как Перисад приказал ему ехать послом в Неаполь. Вонзившись в него колючим недоверчивым взглядом, тесть потребовал рассказать ему всю правду: это он подменил дары? Полимед горячо поклялся, что не он, рассказал о ссоре с женой, в самом деле предложившей ему подменить дары (об этом Аполлоний мог узнать от своей внучки), но и сама Андокида не могла тайком от него произвести подмену: где бы она нашла в одну ночь посуду для подмены? К тому же (не моргнув глазом, солгал он для пущей убедительности), утром перед отъездом он проверил содержимое ларца - всё было на месте. Затем, приблизив губы к самому уху Аполлония и с опаской поглядывая на закрытую дверь, Полимед шёпотом высказал тестю свою убеждённость в том, что дары подменили следующей ночью в доме Хрисалиска, опоив его за ужином вином с сонным зельем. И он честно рассказал, как открыл утром в своей кибитке царский ларец, увидел подмену и в панике испортил ключ, поскольку сообщать об этом Лесподию и Оронтону было уже поздно - они приближались к Ситархе.

  После минутного молчания, Аполлоний велел Полимеду держать обо всём этом рот на замке. По его смягчившемуся голосу и взгляду Полимед понял, что тесть ему поверил. На вопрос, как ему объяснить пропажу золота Палаку, Аполлоний после долгих раздумий посоветовал ему твёрдо стоять на том, что посуда в ларце, оставленном у ног Скилура, была золотая, а куда она затем пропала - ему не ведомо...

  - Вся посуда в ларце, который я оставил в ногах у царя Скилура, была из чистого золота! - воскликнул Полимед, перестав вдруг заикаться, и, воздев испуганно выпученные глаза к потолку, добавил: - Пусть поразит меня владыка Папай, если это не так!

  С полминуты все молча ждали, не прогремит ли гром, и не испепелит ли клятвопреступника огненная стрела владыки Неба.

  - Но почему ключ от ларца оказался испорчен? - прервал молчание Палак уже куда более миролюбивым тоном. - И как внутри него оказалась бронза и медь?

  - Я, правда, не знаю, - развёл руками Полимед в надежде, что самое худшее для него осталось позади.

  - Врёшь, подлый пёс! - вмешался в разговор Марепсемис, гневно сверкая очами. - Это ты подменил дары - больше некому! Почему ты сидел тогда у нашего костра, как на ножах?! Потому, что боялся усраться со страху, что мы захотим при вас взглянуть, что в ларце!

  - Н-нет! Я в самом деле хотел уехать как можно скорее, но не поэтому, - с жаром возразил старшему брату царя Полимед, опять багровея и покрываясь холодной испариной. - А потому, что м-мне перед отъездом сообщили... что моя ж-жена мне изменяет. Вот я и спешил, чтобы успеть в Пантикапей до темноты... Загнал своих п-прекрасных серых коней... и... и застал дома жену с любовником, гинекономархом К-криптоном, которого убил на месте. Об этом весь г-город знает!

  - Тогда выходит, что ваши дары подменил кто-то из скифов? - обратил Палак вопрошающий взгляд вправо на сидевшего рядом с отцом Дионисия.

  - Но это невозможно! - живо воскликнул тот. - Царская повозка со всеми оставленными на ней дарами всё время находилась под присмотром сайев и жрецов!