Савмак. Пенталогия (СИ)

  - Да брешет он, пёс шелудивый! - не выдержал и второй царевич Эминак. - Выгораживает своего хозяина, этого толстого борова Перисада! В том ларце с самого начала была медь! Прикажи прижечь ему пятки - всё, собака, расскажет!

  При последних словах Эминака, Полимед опять сделался серым, как полотно.

  - Нельзя, он посол, - тотчас напомнил Посидей.

  - Пусть скажет, каков ответ Перисада на наши требования, - предложил Лигдамис.

  - Ты привёз ответ? - обратился Палак к Полимеду.

  - Да... Мне велено передать, что десять з-золотых талантов - сумма невозможная. Во всём Боспоре не найти с-столько золота! Но ради сохранения между нашими странами прежних добрых отношений басилевс Перисад готов уплатить один золотой т-талант.

  - Ха-ха! Так я и думал! - обрадовано воскликнул Палак.

  - В крайнем случае, Перисад готов наскрести два таланта золота, - поспешно добавил Полимед.

  - А как насчёт второго моего требования - выдать мне на суд троих послов, поднёсших царю Скилуру фальшивые дары? - спросил Палак, ядовито ухмыляясь.

  - Н-на это басилевс П-перисад не с-согласен. Нигде на с-свете не принято выдавать п-послов, - пробормотал несчастный Полимед, едва не стуча зубами от страха.

  - Итак, Перисад выбрал войну, - громко объявил Палак и пробежался взглядом по лицам своих вождей, будто пытаясь узнать, как они приняли эту новость. - Что ж, тем лучше! Пусть теперь пеняет на себя!

  Переведя нахмурившийся под сурово сведенными бровями взгляд опять на пепельно-серое лицо стоящего в десяти шагах перед ним Полимеда, Палак презрительно процедил сквозь зубы:

  - С каким удовольствием я окропил бы твоей кровью меч Ария, да головы моих сайев для меня дороже. Твоё счастье! Ступай вон с моих глаз! Иненсимей, распорядись, чтобы его и его охранников до обмена держали на аркане под неусыпным надзором.

  Почтительно кивнув головой, Иненсимей, сидевший первым по левую руку от царя (с другой стороны ближе всех к царской ступени восседал Марепсемис), вскочил и поспешил вслед за счастливо отделавшимся Полимедом во двор.

  - Эх, и всё-таки надо было поджарить ему ноги огоньком! - воскликнул с сожалением Эминак, едва стоявшие у дверей царские слуги закрыли за Полимедом и Иненсимеем тяжёлые створки.

  - Зря только три дня потеряли, - недовольно пробурчал Марепсемис, не упустивший случая указать на ошибку Палака. - Нужно было сразу уводить войско к боспорской границе и там ждать ответа. Ясно же, что Перисад прислал этого пса только, чтобы потянуть время и лучше подготовиться к нашему нападению.

  - Это ему не поможет! - живо возразил Палак. - Всё равно против нашей силы боспорцам не устоять! Посидей со своими эллинами построит для нас тараны, которыми мы пробьём одну за другой все их стены и заставим Перисада бежать за Пролив. Я верно говорю, Посидей?

  - А что, если боспорцы призовут на помощь сираков? - задал неожиданный вопрос Посидей. - Мой тебе совет - выторговать у боспорцев побольше золота и серебра и покончить это дело миром. Уверен, что именно так бы поступил в подобном случае сам Скилур.

  - А что скажут вожди? - обратился Палак к своим вельможам. - Как вы считаете, чего больше сейчас жаждет оскорблённая душа нашего великого отца Скилура - боспорского золота или боспорской крови?

  - Крови! Крови! - закричали разом все шестьдесят глоток.

  - Сперва крови, а затем золота! - мудро уточнил вождь палов Агаэт, как только хор голосов умолк, и зала содрогнулась от дружного хохота.

  - Вот видишь, Посидей, - обратился к любимцу отца Палак, отсмеявшись вместе со всеми, - мы, скифы предпочитаем смывать обиды вражеской кровью. Ты же, хоть и прожил с нами полвека и носишь скифскую одежду, настоящим скифом так и не стал - остался в душе всё тем же эллинским торгашом.

  Все, кроме Дионисия, опять загоготали - теперь над старым греком, так и не сумевшим переродиться в скифа.

  - Сколько чепраков на корову не надевай, а в кобылу ей не превратиться! - напомнил Агаэт пришедшуюся к месту народную присказку, когда ржание начало стихать, и под сводами царского дворца покатились новые раскаты смеха.

  Посидей молча проглотил обиду. В этот момент он окончательно убедился, что едва став царём, молодой Палак поспешил забыть один из заветов отца, не раз советовавшего ему перед смертью ценить мудрость Посидея и почаще прислушиваться к его словам. Оно и понятно: молодым всегда кажется, что они умнее и дальновиднее стариков. Если затеваемая Палаком война завершится успешно, то он окончательно утвердится в этом мнении, а если же он потерпит неудачу, то есть надежда, что он ещё вспомнит о старом советнике своего отца.

  Палак приказал своему главному повару, давно ожидавшему от него знака у входных дверей, заносить еду. Вождям он объявил, что сегодня обед будет коротким, а затем, не теряя более ни одной лишней минуты, войско выступит в поход на Боспор.