Сборище рассказов

– Да. Это мое кольцо.

– Теперь ничто нас не разлучит во веки веков. Аминь. Хоть я и знаю тебя только девять дней.

Он смахивает кусочек табачного пепла, севшего с сигареты раба, на его левую бровь. И начинает слушать музыку через наушники.

– Большая вода близко. Мне снилась река жизни. Мне показалось, что я потеряла твой подарок.

Я люблю сидеть у тех могил. Чуть подальше конечно. Сами они совсем развалились. Я сижу на разбитом молнией засохшем дереве. Жарит солнце. Изредка летают слепни. Вода рябит от ветра. Многие цветы уже давно отцвели. Июль на дворе. Июль и в лесу. Колокольчик скученный, вероника серая. И какая-то трава, так пряно вкусно пахнет прямо в нос мне, по ветру. У нее мелкие белые цветки, а может это та трава, что с мелкими желтыми цветками? А я замечаю другой цветок. Один-единственный. Все его братья и сестры дружно жили под солнцем в начале июня, и еще тогда, когда запечатывали себя в памяти незабудки. Среди летней зелени один он около этих водопадов яркий, как капля крови на снегу, как моя старая изодранная толстовка, розовый фламинго, заблудившийся среди серых цапель центральной якутии.

Сонная психоделия

хейске и сони сидели на теплом сухом крыльце. заходящее солнце озаряло золотом. как будто хейске знал, что сони не любит холод и слякоть. и это было лучшее место для разговора. сони наслаждалась поздней вечерней красотой, но где-то вспомнила: вообще-то вся снежная округа была усыпана детскими телами, барахтающихся в белой долине, не думай, что тепло обманет.

неподалеку какие-то девушки бегали с лейками и примеряли наряды.

сони тоже примерила подарок и была очень довольна. в большинстве своем она не понимала, что находится во сне.

все началось с телефона. когда кто-то не может достучаться до тебя в реале – начинаются звонки – рассказывала как-то сони.

на этот раз телефоном послужили старые сломанные часы, такие какие были в древности на цепочке у мужчин (потерянное время). внутри было что-то вроде мази звезда (бальзам для засохшего сердца?)

кто-то отправлял сони сообщения: обрати внимание. он скучает по тебе. он в опасности.

сони игнорировала. потом разволновалась и пыталась дозвониться. но номер не отвечал.

потом сони работала для какой-то семьи. и они возились с какими-то девушками.

и в тот дом пришел хейске. сони обрадовалась и спрашивала у хозяев: он кажется ваш родственник. они отвечали: нет, это совпадение.

сони заметила среди этих людей пожилую женщину, которой в реальности не было в живых. это послужило сигналом. пытаясь вырваться из пелены сна, она спрашивала: окаасан, отоосан, на улице изменилась погода, на улице потеплело?

но потом сони с хейске были на самой вершине мансарды старого домика. и он обнял ее. сони почувствовала, что окружающее исчезает и остается только эфемерное, только чувства. как тонущий человек, она на мгновение распахнула глаза. и ощутила, что комнату наполняет прохладный сладкий запах, смешанный с ароматом весенней лиственницы и молодых побегов ивы. запах подавлял ее собственный запах пота, кожи, загнанных лошадей, старых отшельников и заброшенных городов.

сони встрепенулась: хватит! не хватало еще, чтобы он навязал мне грезы парня-подростка! и отымел в этом дурацком сне!

тотчас на мансарде появилась красивая девушка с темными длинными вьющимися волосами. она сказала: я покурю здесь, здесь не остается запахов от дыма.

какая досада! – думала сони. хейске смеялся.

далее персонажи шли друг за другом.

пока они не оказались на сухом крылечке. хейске повернулся к ней и сказал: почему ты себя недооцениваешь? ты стала женственней и прекрасней.

сони осматривала подарок и не придала значение его словам.

хейске спросил: кто? кто сказал тебе обо мне?

сони пыталась вспомнить. сон всегда так изменчив. может, ангел посылал ей сообщения. но она сказала: это был хиро, твой друг, да это он мне сказал, он о тебе беспокоится, не сердись на него.

они молчали. и наблюдали оранжевый свет солнца.

хейске посмотрел на сони, помолчал и спросил:

я пришел, чтобы узнать одну вещь. ты ведь только меня любишь.

сони превратилась в девушку с длинными запутанными одеждами. она покорно распласталась в глубоком поклоне, опустив глаза, сказала:

данна, оф кос, форева энд эвер! до гроба и в следующих жизнях!

хейске улыбнулся и повернулся к закату. выпутавшись из рукавов, обычная сони сидела и пыталась вспомнить: это же неправда, почему я так живописую? я люблю и других..

у спящей сони шевелились веки и вздрагивали руки: хай-хай.

из окна стучали белые прозрачные ангелы и шептали: проснись, сони, посмотри, на улице потеплело.

кукольник всегда влюблен в свою куклу. когда кукла ломается, он создает новую, более совершенную. но в седых снах ему нет-нет да и приснится та, что когда-то была в его руках. мазохист был самым древним садистом и наоборот.

есть люди, которые принадлежат всему миру и не принадлежат никому..

ПРО-щай!

Первый слог похож на то, как разрезают ножом картонную коробку, или на звук застегивания очень новой добротной молнии. ПРО!

Щай. Конечно, что-то китайское, нежное, невесомое, улетучивающееся.