Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

— Арестуйте нас уже, ведите в тюрьму, да, — поддержал его Магоги. — Мине уши больно слушать, как она без разрешения в мужской разгавор лезет, э-э?!

Внезапно появившиеся откуда-то четверо молчаливых китайцев под руки увели впечатлительных грузинских воришек.

— Чтобы не потерять свою суть, свой разум и свою славу, тебе придётся вернуть мой подарок, — продолжила бесстрастная богиня, не сводя глаз с Сунь Укуна. — Вернись в тот мир, в который ты передал его, услаждая свой эгоизм и нарушив мою волю. Ты поклонишься в ноги той, кто несёт за тебя твоё бремя, и, если сердце её замрёт, а потом забьётся снова, ты сможешь снять с её головы золотой обруч.

— Хи-хи-хи?.. — удивился Царь Обезьян, но богиня уже исчезла, поэтому он повернулся к монаху Сюаньцзаню. — Учитель, зачем такие сложности? Далось мне это просветление?

— Глупая обезьяна! — сквозь зубы прорычал лысый монах. — Неблагодарный ученик! Ты опять заставляешь меня краснеть перед Нефритовым императором! Ты хочешь всю свою никчёмную жизнь провисеть на хвосте на какой-нибудь ветке и бездумно есть бананы, не зная тревог, лишений и горестей Великого Пути?!

— Да! Да! Да! — счастливо закивал головой Сунь Укун.

— Нет-нет-нет! — передразнивая его, ехидно ответил Сюаньцзань. — Возвращай себе подарок богини!

— Да вернёт он обруч энтот, не боись, Сюаньцзань, я уж сам проконтролирую! — поспешно заверил монаха Гаврюша.

— А я его проконтролирую, — важно добавил Егор.

— А я тебя, морячок, — весомо дополнила Аксютка. — Мы справимся, короче.

— Ох и болтливые у меня ученики, да? Да тока мне тут ещё надобно пару вопросов обсудить. Ежели будет на то высочайшая императорская милость. — Домовой вопросительно посмотрел на Нефритового императора из-под мохнатых бровей.

Нефритовый император сощурился на ярком солнышке и сфокусировал взгляд на Гаврюше через тонкие подвески на шляпе.

— О чём ты хочешь поговорить со мной, мастер Гав Рил, Северный Дух Дома, консультант в устроении Великих игр Поднебесной?

— Так ить… о коте! О вот энтом хвостатом предателе.

— Чем тебе не угодил белобровый мао? — улыбнулся император.

— Борзостью своею да своеволием, уж прости за прямоту! — честно признался домовой. — Пока ученички мои без меня оставались, он вероломно из дому удрал, бабушку Егоркину, вверенную ему на попечение, бросил мучиться от давления и скрипа в суставах. Это ж нехорошо!

— Ай-ай-ай… — понимающе покачал головой император.

— А может, этого вкусного мао тоже заточить в Гору Пяти Стихий? В качестве наказания я буду каждый день навещать его и откусывать от него по кусочку, — как бы между прочим предложил Царь Обезьян.

— Прекрасный Сунь Укун! — торопливо вмешался Егор. — Не надо откусывать кусочки от нашего Маркса! Нам надо вернуть его домой целым и невредимым! Скажи, Аксютка!

— А?! А-а, ну да-а, в принципе… — протянула девочка, дожёвывая сушёный банан.

Китайский император пригладил тонкие усы пальцами, усыпанными нефритовыми перстнями.

— Этот мао больше не твой, Егор Ка, ученик мастера Гав Рила, — весомо сказал он. — Этот говорящий мао принадлежит двору Нефритового императора Поднебесной, и отныне он будет жить во дворце, спать на подушках, на которых золотом будут вышиты сутры Будды, есть персики бессмертия и вести неспешные беседы со мной, наслаждаясь видом на снежные вершины горы Юйлунсюэшань древней провинции Даянь.

Капитан Красивый беспомощно посмотрел на Гаврюшу.

— Подожди-подожди, Нефритовый император, как энто так?! — занервничал домовой. — Мы же договаривались, что этот кот — наш, а тебе я другого котика принесу! Я уже сходил, выбрал хорошего котейку, к горшку приученного, буквально на днях доставят тебе его в лучшем виде.

— Нефритовый император не договаривается с духами, о Дух Дома, — уточнил император. — Но Нефритовый император может дать слово и человеку, и духу, и демону, и любому живому существу, и даже недвижному камню, который, согласно учению Будды, делает один вдох в тысячу лет. И я дал тебе слово, мастер Гав Рил, Северный Дух Дома. И слово моё нерушимо! Даже если мой Нефритовый дворец упадёт с тридцать шестых небес и разобьётся о камни на осколки, зелёные, как весенняя листва под раскидистой тенью низко склонившихся ив, даже если бездыханное тело моё поглотит Жёлтое море, и морские демоны, не видящие своими слепыми глазами солнечного света, истерзают его, и мои белые кости прибой вынесет на песчаный берег близ Циндао, слово Нефритового императора будет живо, пока жива Поднебесная!

— Короче, кота отдашь?

— Нет, — честно признался император.

— ПОЧЕМУ?! — закричал Гаврюша. — Если слово твоё нерушимо, чего ж ты…

— Жмёшься? — подсказала нужное слово рыжая домовая.

— Жмёшься! — махнув на всё рукой, повторил Гаврюша.

— Я не жмусь! — надулся было правитель Поднебесной, но потом вспомнил о своём статусе и снова сделал бесстрастное лицо. — О Дух Дома, мастер Гав Рил! Я был бы готов сдержать слово и отдать тебе говорящего мао. Но никто, ищущий убежища в Поднебесной, не будет выдан тем, кто придёт за ним. Это закон. Закон?! — сурово сдвинув брови, спросил он у присутствующих.