Сборник летописей. Том III

Когда Аргун-хан с помощью всевышнего творца спасся из рук Ахмеда, он последовал за ним в Азербайджан и сел на царский престол. Царевича Газана он поставил своим наместником в Хорасане, отдал ему эти владения с большими дружинами и доверил ему ту границу, а [граница та] из самых важных. Согласно указу отца, он пребывал там и властно правил и рядил дела тех владений. Постоянно по всяким важным делам туда и обратно ездили гонцы. Эмир Новруз состоял при нем и усердно старался по войсковым делам и по должности эмира. В месяце зи-л-хиджджэ лета 687[501] [I 1289], когда царевич Газан вернулся с зимовки из Мерва, состоявший при нем на службе Новруз, испугавшись молвы о казни Букая с нукерами, доложил: «Раз-де ходит молва о врагах, то я хочу отправиться к своему стойбищу, да сделать смотр полкам, дабы повести дружины, ежели понадобится». Под таким предлогом он, получив позволение, повернул обратно, а жену свою царевну Туган[чук] с родительницей Сурмиш и братьев Ойратай-Газана, Хаджи и Нарин-Хаджи, и племянников оставил на служении при [Газан-хане]. Аргун-хан старшим эмиром и хакимом послал в Хорасан эмира Текнэ и он и Букай служили неотлучно, но Газану не нравился обычай и образ действий Текнэ и, поскольку [Текнэ] пришелся ему не по нраву, [Газан-хан] не давал ему делать того, что он хотел. Из Азербайджана вернулся обратно эмир Кутлугшах-нойон и по причине нездоровья пребывал в окрестностях Хучана. Новруз же отправился в Дерегез, свое зимнее стойбище. Ту зиму царевич Киншу согласно указу зимовал в Герате.

Когда пришла весна, царевич Газан из Мерва перекочевал в Серахс и задержался там на несколько дней, а затем перешел в Каратепе близ Серахса, чтобы дать скоту нагулять тела, и занялся пиршествами и стрельбою из лука. Новруз из страха, что Аргун-хан заподозрит его [в сообщничестве] с Букаем, непрестанно слал [гонцов] и извинялся, что болезнь ноги мешает ему явиться на служение. Он созвал своих сотников и приверженцев и сказал: «Я-де слышал, что от Аргун-хана к царевичу Газану пришел ярлык, гласящий, что Новруз и приверженцы [его] были в заговоре с Букаем. Надобно, мол, их схватить и всех казнить». Поскольку царевич Киншу посватал сестру Новруза, он [Новруз] и ему послал такого же рода известие и, запугав, сделал его своим единомышленником. Около того же времени прибыли Садак-тархан и Беклемиш, которых Газан посылал на служение к Аргун-хану. В течение месяца [Газан] пробыл в Каратепе. Распространилась молва о мятеже Новруза. Между тем прибыл также и эмир Кутлугшах. Сурмиш, мать Новруза, царевна Туган[чук], братья и племянники его, которые там[502] находились, под тем предлогом, что Новруз выдавал дочь за Сарабана сына Никпея, просили позволения поехать и вернуться после свадьбы обратно: «Нас-де люди дожидают, пока мы не приедем и не справим свадьбу». Когда они уехали и присоединились к Новрузу, Газан в начале месяца раби’-ал-авваль 688 года [кон. III 1289] выступил из Каратепе и направился в Тус и Радкан. Садака он послал гонцом к Новрузу: «Мы, выступив, идем туда. Тебе же надобно явиться к реке [местности] Мерганэ, которая [зовется] Кешефруд». Когда Садак прибыл к Новрузу, Новруз его схватил, накрепко связал и допрашивал под ударами палок и дубинок. «Ты-де был на служении у Аргун-хана, сказывай, какой приговор он вынес мне». Садак ответил: «Добрый и хороший». [Новруз] намерился было его убить, и Садак из страха за жизнь сказал несколько несвязных слов. Родительница Сурмиш и царевна Туган[чук] воспрепятствовали его казни. Его заковали и бросили в тюрьму, а [Новруз] преградил все дороги и начал мятеж и усобицу.

Газан расположился у Пул-и Му’ин на реке Кешефруд. В четверг 27 числа месяца раби’-ал-авваль [6]88 года [21 IV 1239], Новруз с бывшей у него дружиной пошел на большую ставку. Случайно у реки остановились Бука, Текнэ, Корк и прочие эмиры, [так что] собралось превеликое полчище, а ставка расположилась в стороне от реки у холма. Благоволение господне было на [стороне] Газана. Новруз принял это |A 245а| полчище за его ставку, окружил их [эмиров], как это в обычае у монголов, и [дружина его] подняла боевой клич и крик. По милости господней Газан рано поднялся и умывал лицо. Явились приближенные и эмир Кутлугшах сел [на коня]. Когда суматоха и крик возросли, Газан сел верхом и с эмиром Кутлугшахом по Нишапурской дороге |S 544| направился в рибат Сенгбест. С божьей помощью он избавился от этой внезапной беды. Новруз захватил эмиров Букая, Текнэ и Корка и приказал, чтобы ставка и лагери эмиров целиком двинулись в путь. Он отправил их в ...[503] и все разграбили, а Букая убили. Остальных эмиров [Новруз] держал у себя в заключении.