Сборник летописей. Том III

Поскольку высокий помысел и прекрасное мнение государя мира и мирян, царя царей ислама и мусульман, отмеченного милостью милосердного, Газан-хана, ‛да не прекратится его держава, существуя навеки, ширясь и не достигая предела’, от начала появления державы ограничены и обращены, а бразды его благоволения и благосклонности придержаны и направлены к тому, чтобы в пору [его] державы и во время его царства и могущества мир и миряне проживали со спокойной душой, и знаки совершенства его правосудия и замыслов и изобилие его благосклонности и милосердия объяли людей именитых и простой народ, дальних и ближних, турок и тазиков, и чтобы предметы несогласия и спора во всех взаимных сношениях застыли и исчезли, права укрепились за теми, кому они положены, а ворота обмана, коварства и хитрости закрылись бы совершенно, то по этой причине в содержании державных указов и в благословенных ал-тамгах, ‛да не прекратится сила их действия на Востоке земли и на Западе ее’, к обществу казиев и ученых богословов, которые вершат дела, относящиеся к шар’у и исправляют должности, [связанные] с вероисповеданием, была обращена речь, чтобы они разрешали тяжбы и пресекали распри между всеми людьми таким образом, чтобы было сообразно с основами шариата и согласно законам правосудия и справедливости и могло бы быть свято хранимо и свободно от пятен обмана, искажения истины, хитросплетений [по личной] склонности и лицемерия. Между прочим, также чтобы они относились с особым вниманием к неосновательным челобитным[824] и поддельным судебным актам и протоколам,[825] разоблачали бы их и по мере сил и возможности проникали бы в суть дела. А если по внешнему виду те судебные акты имеют признаки давности времени, то из доброго мнения о предшествовавших казиях и хакимах ни на минуту не пренебрегали бы условиями и обычаями осмотрительности, проверки и расследования и [таким документам] не доверяли. Ибо часто случается, что человек имеет какое-нибудь имущество,[826] которое он [сам] создал и произвел, или [которое] ему досталось от другого, и на его собственность и права написаны правовые грамоты и судебные акты [на основании] шар’а и подтверждены и засвидетельствованы по постановлению судящих по шар’у казиев и хакимов. Через продолжительное время то имущество по какому-нибудь законному для отчуждения поводу от него передается постороннему человеку, а от того постороннего другому и, так далее, а те судебные акты остаются в доме первого владельца и переходят в руки нескольких наследников. После долгого времени и завершенного срока один из ищущих удобного случая наследников извлекает те судебные акты и ссылается на них, что-де в такую-то пору [это имущество] было собственностью моего деда, а ныне оно по закону наследования причитается мне. Некоторые люди, стремясь показать себя любезнее других, свидетельствуют правильность его прав по наследству, и между ними затягиваются споры и переговоры, а в некоторых областях некоторые из казиев, не твердые в благочестии и богобоязненности, в науке фикха и в фетве и не имеющие полноты должного веса, не вникая в суть дела, не различая правды от неправды, возможно, вынесут такой приговор, который повлечет за собою отнятие прав у людей, имеющих их. На основании этих предпосылок до этого бывшие цари и предшествующие халифы, ‛да оросит господь их прах и да сделает рай их обителью’, постановили, остерегаясь возможности подобных [явлений], чтобы после тридцати лет, называемых в обычном праве[827] «веком», иски в имениях и вещах не разбирались и им не придавали значения, а по ложным |S 616| и поддельным челобитным и судебным актам приговоры не выносили до принятия мер предосторожности и проверки. После них эти постановления были подтверждены указом великого ильхана Аргун-хана. Когда по этому поводу обратились к мнениям имамов и высшим по знаниям ученых богословов, то выяснилось то, что малое и великое общество позднейших имамов и ученых богословов оказались согласны и сходились на том, что если два человека находятся в одной местности и один из них является владельцем определенного имения и в той местности есть справедливый хаким и казий, выносящий непреложные приговоры, и с внешней стороны не существует никаких других препятствий и помех для иска и заявления [своих] прав, и пройдет тридцать полных лет, а один из них не предъявит иска к другому, который является неограниченным распорядителем и владельцем, то после этого [срока] он не может предъявлять иска, а казий пусть такой иск не разбирает и не одобряет и [на него] внимания не обращает.