Сборник летописей. Том III

Гонцы не удовлетворялись только улагом и путевым довольствием,[955] а как только приезжали к кому-нибудь, так сейчас же, под разного рода предлогами поднимали ссору и, причинив разные неприятности, забирали добро. Коноводы же их отнимали от людей одежду, головные уборы и все, что видели. [Гонцы] преднамеренно получали больше |S 640| улага [чем нужно] и [его] распродавали. Все, что они находили в деревнях, они силой тащили [с собой]. Если в один день они приезжали в десять деревень и кочевий, то со всех этих мест они брали путевого довольствия во много раз больше, чем [требовали] дорога и ясак, и поскольку корма у них оказывалось в излишке, они [его] продавали. У них постоянно только и было дела, что торговать по дороге фуражем,[956] так что даже китайские и индийские купцы столько [не торговали], ездя туда и обратно. Из изложения этих обстоятельств явствует, сколько тысяч гонцов в году ездило туда и обратно, сколько они брали улага и фуража, сколько народу избивали, вешали и обижали. Так как ра’ияты постоянно отвлекались ими, по случаю требования фуража и [разных] запросов и по ночам стерегли их лошадей и пожитки, то становится удивительным, каким образом достигалось хлебопашество в таком размере, что от него получалось пропитание народа. Это нельзя приписать ни чему иному, как милости небесной, которую ниспосылал господь, не лишая рабов [своих] насущных средств жизни.

Вследствие множества этих разъехавшихся [по сторонам] непутевых и никчемных гонцов, которые всюду, куда приезжали, говорили, что я-де сын или брат такого-то нойона и еду по такому-то щекотливому и важному делу, начальники ямов,[957] хакимы, раисы и ра’ияты понимали, что все это одна пустая ложь. Если же случалось, что ехал почтенный гонец по важному делу, то по примеру прочих у него в глазах людей было не слишком много веса и в сердцах уважения к нему не было. По этим причинам никакого почтения к гонцам не осталось, и для всех они были наихудшими тварями. Поскольку у настоящих гонцов не оставалось веса, вследствие смешения их [с прочими], им не доставалось ямского улага, или [доставался] лядащий. Путники и кочевники были напуганы, передвигались окольными дорогами и устраивали привалы в горах. По этой причине всегда, когда гонец ехал по тонким государственным делам, он не мог прибыть [к месту назначения] в срок, даже в два-три раза больший, чем надобно, и разумеется, этим производил вред. Постоянно ему приходилось притягивать к ответу начальников ямов за худобу ямских лошадей. Хотя в каждом яме держали пятьсот голов лошадей, но никогда [там] не находилось и двух крепких лошадей, на которых бы спешный гонец[958] [мог] сесть. Кроме того, что в каждом городе на ямы и на содержание гонцов обращали несколько туманов денег, хакимы областей по этому же поводу собирали с ра’иятов еще суммы денег и частью пускали в расход [на гонцов], частью присваивали [себе]. Тамговые [пошлины], которые являются самыми верными налогами во владениях, во всех областях всегда обращали на содержание гонцов, но их нехватало на их переезды. Хакимы [оплату] фуражного довольствия переводили на тамговщика и скрывались, а когда и этого всего нехватало, тамговщик тоже прятался. Между гонцами подымался спор, и, в конце концов, тот, кто брал верх, отнимал деньги. Поскольку вес и значение [гонцам] придавала толпа провожатых, то они старались, чтобы вокруг них собиралось побольше нукеров. Нукеров приглашали из [числа] родственников и друзей. По дороге они привлекали к себе людей всякой породы, и за ними следовали бродяги и беспутные люди.[959] Стало так, что гонец, которого не признали бы государь и старшие эмиры, при небольшом деле, по которому он ехал, брал с собой двести-триста всадников, а некоторые, которые были познатнее да поименитее, ездили с пятьюстами и тысячью всадников. Иногда бывало в каком-нибудь городе при диване расставляли почти двести стульев, принадлежавших гонцам, и хакимы говорили: «У кого-де дело неотложнее, [тому] устроим раньше». По этой причине гонцы друг с другом спорили, и, как только [один] брал верх, хакимы под его защитой спасались из рук других. [Эти] предоставляли ему небольшую отсрочку, давали ему взятки и проводили время. В конце года все эти гонцы возвращались обратно, не |S 637| выполнив дела и производя безмерные расходы. Разного рода убытки и вред, которые выпадали из-за этих гонцов, были гораздо больше того, что можно описать.