Сборник работ. Девяностые

Речь не о казенном гражданском долге, а о воинском ремесле, что для армии надежнее. Еще в школе Дима тайком от родителей писал в военные училища. Выбрал Ленинградское высшее военное железнодорожное училище.

Уехал с тремя приятелями: Сергей Пошибайлов и два Павла — Горохов и Чайников.

Староруссцев с разных курсов и факультетов набралось немало. Дмитрий Георгиев сразу стал лидером, у всех земляков «в заступе»: штангист, рост — 185 см, вес — 90 кг.

— Дима, трудно? — спрашивали родители.

— А где не трудно?

Всех четверых направили в войсковую часть 33917 в Комсомольске-на-Амуре. Поселились в одной квартире. Лейтенант Георгиев возглавил роту хозяйственного обеспечения.

«29.01.96. Здравствуйте, мама и папа! Дома все окна заклеили, но в морозы чувствуем. С едой сейчас пока не очень хорошо: паек не выдают с сентября прошлого года, получку тоже задерживают. Ссуду пока не получил».

Писал правду. Но в каждом письме: «все нормально» — и это тоже была правда, потому что велик был запас жизненной прочности. Питался в скудной рабочей столовой, выручала рыбалка. Когда денежки подкопились, лейтенант купил по случаю тяжелую золотую цепочку, и она легла на мощную шею, как влитая.

Пролетело почти два года.

Утром 19 июля 1997 года Валентину и Светлане Георгиевым принесли телеграмму:

«Ваш сын скоропостижно скончался 19.07.97. Выражаю искреннее соболезнование. Прошу сообщить место захоронения. Ком. части 33917 Елькин».

Родители чуть не сошли с ума.

Несколько часов спустя — новый звонок в дверь, на пороге Димин друг Сергей Пошибайлов. Прибыл в отпуск.

Светлана Георгиева:

— Входит радостный: «Вам от Димы письмо и рыба в подарок». Мы плачем, в руках телеграмма. Он говорит: «Да Дима меня на вокзал провожал». Читаем: «Дела у меня идут хорошо». Мы подуспокоились: ошибка.

Через три дня два других друга, два Павла — Горохов и Чайников внесли в дом гроб.

Телеграмма обогнала часовые пояса. Если равняться на циферблат, после получения телеграммы Дима еще не был найден и оставался как бы жив целый час.

Утро в Старой Руссе куда позднее дальневосточного.

* * *

Когда Горохов и Чайников зашли в морг, цепочки на шее не было. «А откуда я знаю где? — сказал врач-патологоанатом. — Таким его принесли». Теперь уже оба Павла были «в заступе» у своего друга.

— Ты из своего морга больше не выйдешь, — сказали они. Патологоанатом неохотно отправился в соседнюю комнату и вынес массивную золотую цепь.

Командир Елькин, отправляя скорбный груз, заплакал:

— Какого офицера потеряли…

Версии

Родители просили командование части прислать документы, чтобы получить единовременное пособие. Долгие месяцы писали письма, слали телеграммы — тишина. Позвонили друзьям Димы. Те никак не могли найти лечебную книжку. Начальство не в курсе. Павел Горохов заглянул в батальон, куда был временно откомандирован Георгиев. Там, в служебном помещении, он и наткнулся на лечебную книжку, которая лежала вместе с уголовным делом, возбужденным по факту смерти. Офицер чужого батальона разрешил забрать все вместе, даже расписку не взял.

Уголовное дело, которое должно было храниться в военной прокуратуре, оказалось в руках родителей.

Его и затевать-то не надо было: не убийство.

Перестраховались.

Согласно акту № 858, смерть старшего лейтенанта наступила «от отека-набухания головного мозга, вследствие вторичного гнойного менингоэнцефалита».

В материалах уголовного дела наглядно проступают поиски выгодной причинно-следственной связи. Задача сложная: офицер не пил, наркотики не употреблял. «Порядочный и активный, во взаимоотношениях тактичен» — характеристики уже не изменить: Георгиеву досрочно присвоили звание, за минувший 1996 год — четыре благодарности.

Зам. нач. штаба в/ч 33917 старший лейтенант Ю. Недоспасов дает показания военному дознавателю этой же самой части лейтенанту А. Караванову (неграмотность сохраняю):

«Я слышал от кого не помню, слышал, что у него (Георгиева. — Авт.) было сотрясение мозга еще в училище, фактов обращения к врачу я не знаю». Сослуживцев-собеседников, видимо, мало заботила истина, и уже в конце допроса запамятовавший зам. нач. штаба добавил: «Еще желаю оговорить (замечательная двусмысленность. — Авт.), что я слышал о том, что у ст. л-та Георгиева было сотрясение мозга во время отпуска».

Так все-таки — недавно в отпуске или еще в училище? Чего проще справиться у друзей, но им, землякам-сокурсникам-сослуживцам, даже не сказали об уголовном деле.