Сборник работ. Девяностые

Сегодня страх за свое материальное будущее заставляет их защищать и оправдывать выбранные позиции. Но невольно задумываешься об этом жернове, порожденном разделением театра, перемоловшем уже не один десяток человеческих жизней и судеб. Чего ради и для чего? Породил ли за 3 года этот «эксперимент» хоть один шедевр в двух разобщенных МХАТах? Да и не слишком ли высока цена за ожидание шедевра?

А может быть, действительно мы не правы, и надо замолчать? Ведь тогда, наверное, все успокоится, за покорность можно будет получить работу, за поддержку руководства — добавку к зарплате, и премию дадут, а там и следующее почетное звание? Заманчивые перспективы!

Но одно не дает покоя: «Куда девать совесть?»

Актриса МХАТа СССР им. Горького, заслуженная артистка РСФСР

Любовь СТРИЖЕНОВА».

* * *

Разговор о совести, милосердии, нравственности затянулся. Дотошному читателю все же важно знать: правда ли все то, что было опубликовано в очерке «Последняя», или, как утверждает Т. Доронина, — «ложь» и «клевета».

Мы говорим — правда. И готовы в любое время держать ответ перед судом.

1990 г.

Вспоминая Нину Александрову

Вспоминать журналиста публично, на всю страну, не принято. Другое дело партийные и советские деятели, военачальники, министры, писатели, ученые, оперные певцы, композиторы, режиссеры, актёры, цирковые клоуны — в этой бесконечной череде журналисту места нет, даже последнего.

Партийная и прочая прислуга, в лучшем случае литературная Золушка.

В подобном окружении вроде бы и некому больше, кроме нас, помнить свою родословную.

Я хочу вспомнить известинцев, которые журналистский промысел подняли до уровня искусства.

Анатолий Аграновский, Евгений Кригер, Татьяна Тэсс, Нина Александрова, Борис Галич. Совершенно разные, несхожие ни письмом, ни характерами. Могучее независимое мышление Аграновского. Давайте думать, как бы призывал он. А рядом — давайте чувствовать: Нина Александрова со своей реальностью — житейской, бытовой. С ними вместе совершенно далекая от всяких реальностей Татьяна Николаевна Тэсс — неосязаемые герои, вымысел, успокоительное, розовое чтение. К подобному писанию можно относиться как угодно, но факт — журналистка получала немыслимое количество писем.

Авторитет имени. И — магия имени. После публикаций Аграновского самые высокие инстанции принимали важнейшие решения. Автор же безадресных публикаций, отправляя на места тысячи жалоб, сопровождала их письмами на личном типографском бланке — «Татьяна Тэсс», и на секретарей обкомов партий это действовало завораживающе.

Оставаясь журналистами, все были приписаны к писательскому цеху, члены Союза писателей СССР. Все — люди чрезвычайной интеллигентности и порядочности. Теперь мне кажется, это было последнее поколение интеллигентов.

Не знаю, почему я назвал их в таком именно порядке. Можно в противоположном — Борис Галич, Нина Александрова, Татьяна Тэсс, Евгений Кригер, Анатолий Аграновский. В такой прискорбной последовательности они уходили от нас.

Нина Александровна Александрова — погибла.

«Известия» сообщили: «трагически, вдруг», «смерть на боевом посту».

В ту пору запрещалось извещать об авиационных катастрофах. Замолчали и гибель самолета Ан-10 «Москва—Харьков», не долетевшего до пункта назначения 12 километров.

О катастрофе узнали только потому, что погиб знаменитый эстрадный пародист Виктор Чистяков.

О гибели знаменитой журналистки Нины Александровой узнали лишь немногие коллеги.

О гибели незнаменитых детей, летевших праздновать юбилей Всесоюзной пионерской организации, не узнал вообще никто, за исключением родных.

Сколько ей было лет? Считайте, это случилось в 1972-м. Сейчас, 19 ноября, ей исполнилось бы семьдесят пять.

* * *

По прямому назначению — в газету пошла работать с 14 лет. Первая должность — ученица в московской «Рабочей газете». Одновременно училась в вечернем газетном техникуме. Журнал «Пионер», снова — работа и учеба, теперь уже на вечернем отделении Литературного института.

Нина — итальянский мальчик: маленького росточка, большеглазая, с пышной прической.