Сборник цикла ВАМПИРЫ

Дориан тяжело вздохнул и вернулся к своему наблюдению за улицей. Николас тут же тряхнул головой и расслабился – пошел пить эль. Шарлотта смотрела на Моргана.

– Почему же тогда ты не защитил Элджерона? – спросил ученый. Тихо и почти безразлично.

– Если бы я ослушался Его приказа, он бы убил вас, – ответил Морган. – Сначала вас, потом, выбравшись из своего убежища, он убил бы Элджерона и меня. Нет, милорд, я не настолько глупое создание.

– Я уже понял это, – сказал Дориан. И они оба вдруг замолчали, словно обсудили все важное. У Шарлотты осталось столько вопросов! Но Дориан стоял у окна и смотрел на улицу, а Морган вернулся на свое место, сел на пол и опустил голову. Казалось, что он заснул.

15. ГИЛХАРД

На планете было много песка. Кроме него на планете не осталось ничего живого, Гилхард развлекался иногда перебежками, дорисовывал к пейзажу оазисы силой проснувшегося от безысходности воображения. Ему было скучно и временами он сварливо бранил обстоятельства, в результате которых попал на заброшенный рудник. Планету выскребли подчистую, списали и оставили прозябать в глубинах Внешнего Кольца. Выжить на ней мог только очень древний вампир, и Гилхард, к счастью для себя, как раз был таким.

Хуже всего было то, что у него появилась надежда, но путь к этой надежде был печально похож на последние сотни лет жизни: ожидание и забвение. Не видеть никого, ни о ком не слышать, ни с кем не общаться. Даже тоненькая нить, что связывала его с Морганом, была перерублена. Один в пустыне, без ресурсов, чтобы за тысячи лет соорудить себе космический корабль, без связи крови, без какой-либо информации.

Ждать. Просто ждать.

В пустыне легко было вспоминать. Гилхард нарочно избегал обжигающе-яркого дня и бродил по обширной теневой части, вращаясь вместе с экватором и перемещаясь, когда необходимо. Воспоминания в темноте приходили сами собой, и они были связаны не с последними событиями, которые поразили Гилхарда до глубины души, а с теми, что остались в далеком прошлом.

Чаще всего он вспоминал Корвина. Мысли сами возвращались к старшему. Вспоминал события, которые превратили вампира из рудников в Сиятельного, что руководил имперской армией. Вспоминал дни, когда про Корвина слышала только горстка вампиров-последователей, а следом дни, когда в его честь устраивали военные парады. Собственная жизнь отошла на второй план.

Гилхард закрывал глаза, ощущая песок под собой, и надеялся услышать на пределе доступного ему восприятия жужжание двигателя.

Может быть, сегодня?

16. ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Война с Гаарами растянулась на три тысячи лет по летоисчислению Столицы. Дориан помнил её наизусть – он был хронистом того времени. Император после коронации назначил его придворным историком, и эта должность для совсем юного, по меркам двора, вампира казалась божественной милостью. Дориан скрупулезно записывал отчеты, сводил карты, расчерчивал траектории движения войск. Потом, вечерами, после напряженного рабочего дня, он садился перед окном своего кабинета в дворцовом комплексе и представлял себе, что должны чувствовать вампиры, которые находятся за тысячи световых лет от них. Далеко-далеко, где кипят сражения. Сам он с детства не покидал Столицу.

Начать вторжение во внешние области предложил Император. Сиятельный пытался отговорить его, но на военных советах правитель был непоколебим. Ему хотелось произвести впечатление. Оставить после себя память.

– Мы навсегда покончим с ужасом, который владеет сердцами жителей пограничных секторов. Представьте себе, сколько чудовищ воображают себе молодые вампиры, смертные, и даже древние ученые тех систем? Представьте, сколько сил направлено на то, чтобы бороться с неизвестностью? Наш подвиг запомнят поколения, мы останемся в истории Империи, как герои!

Проникновенная речь, но слишком горячая и безрассудная для Императора. Не все дома аристократов поддержали его. Кое-кто открыто высказался «против» и отказался выдвигать войска. И всё же их было много. Достаточно, чтобы залить кровью весь периметр границ.

Именно тогда в Центральном Секторе впервые заговорили о Корвине. Сиятельный до Войны с Гаарами был лишь тенью при Императоре, одним из многих. После растянувшейся на три тысячи лет военной кампании Корвин получил реальную власть. Дориан присматривался к амбициозному вампиру, старался выяснить всю подноготную, и, в конце концов, убедился, что Корвину можно доверять. Сиятельный, прежде всего, думал о будущем, а уже потом о сиюминутной выгоде. Богатства для себя он не желал, не гнушался появляться на передовой, поддерживал солдат, хорошо разбирался в экономике. Его усилиями денежная дыра под названием «Гаары» превратилась в скромное отверстие.

Самым весомым аргументом для Дориана стал вердикт Мора. Древний вампир долго разглядывал фигуру Сиятельного на приеме, потом наклонился к своему хозяину и прошептал:

– Неплох.