Сборник Забытой Фантастики №3

"Вторая загадочная рецессия океана. "Посейдония" потеряна!"

Я продолжал читать всю статью, буквы которой вспыхивали у меня перед глазами, как множество точек света.

"Океанские воды снова отступили, на этот раз в Атлантике. Сейсмологи затрудняются объяснить таинственный катаклизм, поскольку никаких подземных толчков зарегистрировано не было. Прошло чуть более трех месяцев с тех пор, как предполагаемые подводные трещины понизили уровень Тихого океана на несколько футов, и теперь то же бедствие, только в большей степени, посетило Атлантику.

Остров Мадейра сообщает о тысячах выброшенных на берег рыб, разложение которых угрожает здоровью населения острова. Два торговых судна у Азорских островов и одно в пятидесяти милях от Гибралтара были найдены полностью разбитыми. С судна Трансатлантия сообщалось о страшном волнении океанских глубин, но им не нашлось правдоподобного объяснения, поскольку небо было безоблачным и без ветра!"

"Но, несмотря на этот факт, — сообщила Трансатлантия, — большие волны чуть не перевернули нас. Это морское волнение продолжалось всю ночь."

Следующая радиограмма с большого океанского лайнера "Посейдония" дает нам понять, что Землю посетило колоссальное бедствие. "Посейдония" совершала свое еженедельное трансатлантическое путешествие между Европой и Америкой и находилась посреди океана в то время, когда ее сообщение было передано миру.

"Огромное облако летающих объектов огромных размеров только что появилось в небе, закрывая свет звезд. Ни один звук не сопровождает приближение этого странного флота. По внешнему виду отдельные корабли напоминают гигантские воздушные шары. Небо от них черное, а воздух рядом с ними влажный и гнетущий, как будто атмосфера насыщена до конденсата. Все в порядке. Столкновений нет. Наш капитан отдал приказ повернуть обратно к Европе — мы повернули, но темные дирижабли преследуют нас. Их скорость немыслима. Может ли "Посейдония", делающая всего сто миль в час, оторваться от них? Огромный корабль надвигается на нас сверху и сзади. Выхода нет. Царит столпотворение. Враг…"

Так заканчивается трагическое сообщение от храброго радиста "Посейдонии".

Я бросил газету и громко позвал охранника. Сократ через коридор подозрительно посмотрел на меня. Я начинал чувствовать, что, возможно, у бедного сумасшедшего парня нет ничего общего со мной, что я скоро действительно стану бредящим маньяком.

Смотритель пришел в ответ на мой зов, вошел в мою камеру и ободряюще похлопал меня по плечу.

— Не бери в голову, старина, — сказал он, — все не так плохо, как кажется.

— Послушайте, — гневно выпалил я, — я говорю вам, что я не сумасшедший! — Как бесполезно звучали мои слова! — Если вы немедленно пришлете ко мне профессора Мортимера Стернса, преподавателя астрономии в Остине, для часовой беседы, я докажу миру, что я не сумасшедший.

— Профессор Стернс — мой очень уважаемый друг, — продолжил я, заметив подозрение, отразившееся на его лице. — Если хочешь, сначала сходи к нему и узнай его мнение обо мне. Держу пари, что это не будет нелестно!

Мужчина задумчиво крутил ключи, а я не произносил ни слова, полагая, что молчаливое поведение наиболее эффективно в данном положении. После того, что показалось вечностью:

— Хорошо, — сказал он, — я посмотрю, что можно сделать для организации визита профессора Мортимера Стернса как можно скорее.

Я сдержал свой порыв к слишком бурному выражению благодарности, поскольку понял, что спокойное достоинство более эффективно способствует моему делу.

На следующее утро в десять часов, после суточного дежурства, я был вознагражден самым желанным зрелищем: профессор Стернс шагал по коридору, серьезно беседуя с охранником. Он был соломинкой, а я утопающим, но окажет ли он более существенную помощь, чем пресловутая соломинка? Я, конечно, надеялся на это.

Для профессора принесли стул и поставили рядом с моей камерой. Я поспешно поставил свой рядом с ней.

— Что ж, это действительно прискорбно, — сказал Мортимер Стернс с некоторым смущением, — и я искренне надеюсь, что вас скоро освободят.

— Прискорбно! — Эхом отозвался я. — Это не что иное, как катастрофа.

Мое возмущение, высказанное так громко, испугало доброго профессора, и он едва заметно отодвинул свой стул от разделяющей нас решетки. В дальнем конце зала хранитель подозрительно посмотрел на меня. Черт возьми, неужели моя последняя надежда меня подведет?

— Профессор Стернс, — серьезно сказал я, — вы попытаетесь выслушать меня непредвзято? Моя ситуация отчаянная, и необходимо, чтобы кто-то поверил в меня, прежде чем я смогу оказать человечеству услугу, в которой оно нуждается.

Он ответил на мой призыв с частью своей прежней искренности, которая всегда вызывала симпатию к нему у его коллег.

— Я буду рад услышать твою историю, Грегори, и если я смогу оказать какую-либо услугу, я не колеблясь …

— Это прекрасно с вашей стороны, — прервал я с волнением, — а теперь к моей странной истории.