Сборник забытой фантастики №7. Субспутник

Мы поднялись на вершину холма и увидели простирающуюся перед нами гладкую равнину. Далеко на этой равнине, возможно, в нескольких милях отсюда, виднелись многочисленные курганы, и нам не потребовалось много времени, чтобы заподозрить, что они и были нашей целью. Несколько раз профессор опускался на землю, совершенно запыхавшийся, неспособный пробежать больше ни шагу. В такие моменты я стоял над его телом со своим железным дубинкой, преисполненные решимости дорого продать наши жизни, но в борьбе не было необходимости. Косматых людей останавливали, и их невероятные всадники терпеливо ждали, пока профессор сможет встать на ноги, после чего нас снова гнали вперед быстрым шагом.

Наступила ночь, и было уже слишком темно, чтобы что-либо видеть, когда мы, наконец, проковыляли через узкий проход в большое ограждение и были предоставлены самим себе. Плеск воды привел нас к ручью, где мы утолили жажду и вымыли наши больные и распухшие ноги, а затем, слишком потрясенные и уставшие, чтобы заботиться о том, что с нами будет дальше, мы прижались друг к другу, чтобы согреться, и заснули.

Глава II. Муравьи-хозяева

Несколько часов спустя мы с профессором проснулись, продрогшие до костей. И неудивительно! Мы были практически обнажены, только клочья ткани прилипали к нашим спинам. Луна стояла высоко над головой, делая ограду светлой, как днем. Время от времени тишину нарушал пронзительный крик или тяжелое фырканье. Раз или два мы слышали металлическое скрежетание антенн, а однажды, подняв глаза, я увидел насекомое, ползущее по вершине холма, его извилистое тело резко выделялось на фоне неба. Я дрожал не только от холода.

— Профессор, — прошептал я, — это кошмар или я действительно проснулся?

— Я очень боюсь, что мы оба не спим, — сказал профессор со вздохом.

— Но это кажется невозможным, — воскликнул я. — Эти жуки… Боже мой, профессор, что случилось с миром!

Профессор задумчиво подергал себя за неопрятную бороду.

— Я не знаю. В наши дни были ученые, которые считали насекомых растущей угрозой правлению человека. Возможно. Но… мы же сами видели, что эти муравьи ездили верхом на людях!

— Это были люди?

— Да, я полагаю, что так оно и было.

— Но их волосы?

— Это может быть объяснено тем фактом, что они были обнажены и подвергались воздействию перемен погоды. Приспособившиеся, в данном случае сильные, волосатые особи, выжили и размножились. Несколько столетий такого разведения, возможно, могли бы привести к тому виду, который мы видели.

Мысль о мире, в котором насекомые были доминирующим видом, а люди подчинялись им как вьючные животные, наполнила меня ужасом. Если бы это было так, какова была бы наша судьба? Несмотря на холодный ночной ветер, несмотря на то, что мы замерзли и проголодались, я боялся утра. Но наконец наступил дневной свет, и тогда мы смогли лучше рассмотреть то, что нас окружало. Территория была площадью примерно в полмили и огорожена неровной линией насыпей высотой от десяти до двадцати футов. Через ручей от нас, прижавшись к стенам насыпи, лежало несколько сотен косматых людей. Вскоре после рассвета они поднялись и спустились к ручью напиться, заходя в воду, в некоторых случаях, по пояс, и пили с животной жадностью, которая наполнила меня отвращением. Не могло быть и речи о том, что эти существа когда-то были людьми, такими как профессор и я. Нет, нет! Казалось невероятным, что человечество когда-либо могло пасть так низко.

Несколько косматых мужчин перешли ручей, чтобы рассмотреть нас поближе. Большинство из них были женщинами, которые при ходьбе наклонялись вперед. Одна из них подошла совсем близко к нам, издавая жалобные крики, и профессор шагнул вперед, пытаясь заговорить с ней. При этих словах огромный, похожий на быка парень с огненно-рыжими волосами, которые блестели на солнце, и который был бы ростом значительно больше шести футов, если бы выпрямился, с ревом бросился на профессора. Последний поспешно отступил, после чего вожак стада, ибо сборище косматых людей можно было назвать не иначе как стадом, а рыжеволосого великана — вожаком этого стада, повернулся к самкам и ударами кулаков и пинками своих растопыренных ног погнал их обратно через ручей, где все они, мужчины, женщины и дети, принялись рыться в земле в поисках каких-нибудь кореньев.

— И вы называете их людьми, — сказал я профессору.

— Когда-то они таковыми и были.

Я покачал головой.

— Эти существа согнуты почти вдвое. Даже дети так сформированы, и это положение кажется им естественным.

— Возможно, они были выведены из-за этой характеристики, как порода.

— Выведены!