Сброд

– Думаю, Вам известна причина моего негодования. Некоторое время назад, я побывал с посольской миссией в Радовеже, где провёл переговоры со смотрящим этого города, Павлом. Зная о том, что Павел был оскорблён своим государем – князем Батурием – я заверил его, что всё войско Белого Края придёт к нему на помощь, если он выйдет из-под покровительства Батурия, и изъявит готовность принести присягу на верность Вам – владычице Белого Края. Павел, положившись на моё заверение, вскоре избил княжьих сватов, и отрёкся от покровительства Батурия, о чём немедленно известил меня через своего посланника. Не теряя времени, я отправил Вам алогичное послание и бросил клич о созыве войска по всей своей области. Через неделю у главных ворот Черска уже собрались три тысячи пеших, и тысяча конных дружинников – отборные воины, лучшее, что может предоставить моя область. А Вы даже не удостоили меня письменным ответом! Я, как полный дурак, просидел несколько недель в полной боевой готовности, а Вы не удосужились написать мне несколько строк с объяснениями! Батурий взял Радовеж, и посадил на кол человека, доверившегося МОЕМУ СЛОВУ! До меня дошёл слух, что, пока Павел умирал в муках, Батурий на его глазах убил двоих его малолетних сыновей, и изуродовал дочь. Теперь, думаю, Вы понимаете, почему я позволил себе ворваться в Ваш дворец, и избить челядь, надменно преградившую мне дорогу!

Мария не смогла удержаться от накатившейся на язык циничной остроты, и притворно заключила, изображая недоумение:

– Так что ж это получается?! Ты – обещал, Павел – предавал, Батурий – убивал, а виновата во всём я?!

Глаза Всеволода округлились, и стали ещё больше наливаться кровью. Настолько пренебрежительного отношения к себе, он явно никак не ожидал, и княгиня уже корила себя за неуместное поведение, а Черский управляющий разразился возмущённой тирадой:

– Я обещал ему помощь, потому что Вы заверили меня, будто наступил самый удачный момент, для освобождения Чёрного Края от тирании Батурия. Едва прознав, что Батурий серьёзно оскорбил Павла, в канун свадьбы своего сына и его дочери, Вы убедили меня отправиться в Радовеж с посольской миссией! Я не желал, но вы настояли, утверждая, что «моя безупречная репутация» сыграет добрую славу Земле Ругов, так как в моих словах никто не усомнится. Вы настаивали, зная, сколько взаимных нападений было между нашими с Павлом уделами. Я и мои люди не раз и не два встречались в бою с Радовежской дружиной, и всегда эти стычки были ожесточёнными и кровопролитными. Мы с Павлом хорошо знали друг друга как враги, и ненавидели друг друга. Но ненависть – это благородное, и вполне природное отношение к открытому врагу, это удел воинов. Другое дело презрение – удел лжецов и трусов. Вы уговорили меня примериться с Павлом, и дать ему определённое обещание. Я поддался на Ваши уговоры, пришёл с посольством во вражеские владения, как будто извиняясь, терпел оскорбительные нападки радовежских придворных, и всё это, во имя возможности разделаться, наконец, с ненавистным Батурием. Павел же, хорошо отнёсся ко мне, и принял моё предложение, закрыв рот своим шавкам, а я ответил ему гнусной ложью, растоптав на корню славу своего Честного Слова только потому, что изначально Вы солгали мне, очевидно даже не собираясь выступать с войском к Радовежу! К тому же, помимо того, что вы позволили себе вытереть ноги о мою честь, Вы ещё и пренебрегли замечательной возможностью, ударить по неполному войску Батурия вместе с радовежцами, в момент внутреннего раскола Чёрного Края! Как вы объясните мне это?!

Во время экспрессивного всплеска управляющего, Мария оставалась внешне вполне спокойной, и едва он утих, она стала так же спокойно, но жёстко и уверенно излагать:

– Начну с последнего. Ты, Всеволод, спрашиваешь, почему я позволила себе пренебречь «замечательной возможностью» ударить по ослабленным войскам Батурия? Так я отвечу тебе: потому что он ещё не достаточно ослаблен. Может Батурий и хороший воин, и даже неплохой полководец, но правитель из него, как гончар из медведя. Ты думаешь, будто я собиралась вести свои войска в битву, чтобы сохранить для Павла Радовежскую область?! Да сдался он мне! Чтоб потом при каждом застолье выслушивать его тщеславные речи, по поводу значимости его вклада в дело победы над Батурием? Нет уж, увольте. Но это только начало. Я хочу вынудить этого неуравновешенного борова, собственноручно перебить всех своих Смотрящих, на которых хоть в чём-то можно положиться. Пусть этот дурак, окажется в кружении одних трусов, воров и лжецов, тогда и повоюем. Я не понимаю, почему ты так переживаешь из-за случившегося. Ты лгал, но ты лгал врагу. Как сказал один древний восточный полководец «Война – путь обмана». Думаю, спорить с этим глупо.

– Да, спорить глупо – никак не желал успокаиваться Всеволод – Но это ВОЙНА путь обмана! На тот момент у нас с радовежцами было перемирие. Я дал человеку своё Слово, и он поверил ему. А теперь он мёртв, мертвы его сыновья. Мне уже никогда не восстановить своего Честного Имени!