Сброд

Резкий удар раскрошил в труху доски, прямо перед лицом Пса выросла балка. Чистая ярость била снизу снова и снова, кроша доски. Пес пытался отползти к крохотному окну, но не успел. Оглушительные удары вновь и вновь пробивались рядом, а то и вовсе попадали по животу и ногам. Пес провалился вниз, грохнулся спиной на пол. Доски попадали рядом и на него самого. Перед ним стоял неистовый лохматый верзила в какой-то рабочей одежде. Балка, которая мгновение назад била в потолок, полетела прямо на Пса. Тот успел откатиться в сторону. Громила ударил в кирпичную стену, вырвал кирпич и запустил с неистовой силой. Уже увернуться некуда – Пес зажат в угол. Он закрылся рукой. Безумная боль окатила, как кипяток – отмороженную руку. Пес не слышал собственного крика. Верзила же схватил за ногу, ударил об кирпичную стену спиной и затылком.

Сил хватило лишь на то, чтобы отвести голову в сторону – иначе бы Пес захлебнулся рвотой и кровью. Мутный взор видел, как балка отползает, вздымается вверх. Она снова в руках великана. Если бы не звон в ушах, расслышал бы замах. Пес чуял, знал, что времени мало, что может не успеть и закончить вот так: в мусоре, крови и рвоте.

Сверкнуло мгновение, а может, меньше. Резкий бросок прямо в лицо великану, а сам поспешил натянуть маску – уж как получится! – и укрыться плащом. Балка разбила брошенное нечто. Точно сорвавшись с цепи, пламя развернулось, раскинуло крылья, хвост, брызнуло во все стороны жгучей слюной. Тут же дряхлый дом изнутри опалило диким багрянцем.

Глава 3 Частокол

Какая-то тварь присосалась к самому уху и усиливала любой звук. Даже песня волшебной скрипки звучала как коготь по стеклу. Аня сжала себя еще крепче. Голова, уткнувшаяся в кресло впереди, продолжала съезжать еще ниже. Тело начало трясти. Звон в голове заглушал все, даже голос матери, которая была совсем рядом и что-то говорила прямо на ухо. Рада открыла дверцу машины и вывела Аню под локоть на свежий воздух. Аню тут же стошнило, она оперлась рукой о дерево. Мать была рядом и не давала рухнуть, ноги подкашивались. Мучительная лихорадка не спадала, а лишь усугублялась. Рада заглянула в глаза дочери, когда та запрокинула голову наверх. Желтые белки, в левом лопнул сосуд и залил кровью. Зажав рот, она принялась выть от отчаяния и боли. Новый приступ тошноты снова заставил склониться. Подступила желчь, обожгла горло и губы. Машины, проезжающие по шоссе в нескольких метрах, гулко ревели, кричали, и каждый раз Ане казалось, что это разъяренное стадо несется именно на нее и каждый раз в последний миг сворачивает в сторону. Она закрыла уши руками, стиснула зубы до скрипа.

– Это мама, я тут! – раздался голос.

Аня лишь разрыдалась еще сильнее, виски сдавило так, что от боли можно вот-вот утратить рассудок. Мать быстро принялась вытирать рот Ани, убирать с лица волосы и прятать пряди за уши. Аня не прекращала рыдать, бессильная перед тем ужасом, который зверствовал в ее теле и рассудке. Рада крепко обняла дочь, гладила по голове.

– Аня, не уходи! Ты здесь, только не уходи туда, не уходи к Адаму! Ты здесь, мы здесь, мы справимся, я переломаю все кости, я дам тебе напиться из своего живого сердца, не уходи! – шептала мать.

Припадок прошел свой пик, и к рассвету уже по всему телу разливалась слабость. Кости ныли, дыхания не хватало, точно грудь туго захватили тиски. И все-таки кошмар таял от света нового дня. Мама посадила дочь на заднее сиденье, и Аня смогла уснуть. Бледный лоб блестел от пота, руки застыли в напряжении. Дорога становилась все более дикой, «Волгу» трясло по колдобинам, но сон уже был слишком глубок, и Аня впитывала каждую минуту этого долгожданного выстраданного покоя.

* * *

Частокол по-прежнему чернел средь лесных дебрей. Рада хлопнула дверцей «Волги», мельком глянула на заднее сиденье. Аню это не разбудило. Тогда Рада удовлетворенно кивнула и пошла к воротам. Никакого пароля Черный Пес не сказал. Жаль, что Рада списала то на злой умысел, а не на незнание. Почуять жизни за оградой не удалось, но именно это и придало уверенности. Они на верном пути.

Сев за руль, Рада ударила по сигналу. Протяжный гудок спугнул ворон на соседних ветках. «Волга» не стихала, пока яркий огонек рыжей копны волос не вспыхнул и тут же исчез. Как только ворчливые ворота все же отворились, Рада гордо приподняла голову и глянула на заднее сиденье.

Аня сидела обхватив себя руками, опустив взгляд вниз.

– Милая? – Рада обернулась назад.

Аня не поднимала головы, обхватила себя за шею, затем руки закрыли уши. Больше девушка не реагировала. Рада въехала во двор.

* * *

– Кто там? – раздалось ворчание.

– Рада Харипова, – громко ответила Рада.

Губы едва не касались щели меж печью и заслонкой.

– К черту! – отозвалось как плевок.

Рада опешила.

– Я говорила – без толку, – пожала плечами Лена.

Она стояла все это время у входа. Рада не сдавалась и снова стучала по заслонке.

– Вы только разозлите его, – произнесла Лена тоном человека, прекрасно понимающего, что слушать его никто не будет, но сказать-то надо.