Счастье по Аристотелю

Третья и последняя разновидность пренебрежения у Аристотеля – оскорбление, заключающееся в том, чтобы «делать и говорить вещи, которые порочат того, к кому обращены, но при этом не приносят оскорбляющему прямой выгоды и не восполняют урона, а совершаются лишь ради удовольствия как такового». Удовольствие в данном случае возникает от ощущения превосходства над теми, кого оскорбляющий задевает или унижает. Дискредитируя других, поливая их грязью, оскорбляющий самоутверждается. Аристотель демонстрирует поразительное знание психологии, объясняя, что потребность постоянно критиковать других обычно испытывает тот, кому не хватает уважения к самому себе.

Учитывая, что пренебрежение может выражаться в виде насмешки, обесценивающей чужое высказывание или идею, возникает вопрос, насколько в принципе совместим юмор со стремлением к самосовершенствованию. Люди в большинстве своем любят смеяться и смешить других. Юмор выручает в самых разных обстоятельствах, помогает переносить невзгоды, разряжает обстановку, помогает преодолеть политические разногласия. Может быть, человеку, воспитывающему в себе добродетель, стоит применять такое прекрасное средство везде и всюду, без ограничений? Все зависит от намерения. Те, кто пытается хохмить над всем подряд, пренебрегают ради веселья «границами приличий» и не постыдятся «причинить боль объекту насмешки». Другая крайность – люди без чувства юмора, органически неспособные кого-то развеселить «и потому по праву считающиеся ворчунами, бирюками и брюзгами». Золотая середина здесь – умение шутить так, чтобы никого не задеть и не оскорбить. Подобный непринужденный юмор, говорит Аристотель, не кажется нарочитым, он выглядит естественным порождением добродушия.

Универсальное правило одно: отпускайте только такие шутки, которые не задели бы вас самих, прозвучи они в ваш адрес или в вашем присутствии. Представьте себе молодую женщину из глубоко верующей христианской семьи – над ее феминистскими взглядами подтрунивают все родные, тогда как отцовские религиозные убеждения священны. Шутить над ними – себе дороже. В шутках очень важно помнить, какой монетой вам могут отплатить. Или, как говорила более добрая из двух водных фей в сказке Чарльза Кингсли «Дети вод»[20] (1863), «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».

В Книге второй «Евдемовой этики» Аристотель сводит разные черты характера в четкую и наглядную таблицу. Для каждой черты он указывает «добродетель», то есть допустимую, «серединную» меру данного качества, и два порока – либо избыток этого же свойства, либо недостаток. Может быть, он даже давал эту таблицу юному Александру и другим воспитанникам в Миезе (школе, которую Филипп построил для Аристотеля в прекрасной македонской долине) в качестве своеобразного психологического теста. Вы тоже можете воспользоваться ею для анализа – сами или с другом, которому доверяете и который сможет оценить вас честно, без подхалимажа и критиканства.

Наиболее эмоционально и ярко из всех добродетелей Аристотель описывает щедрость. Соответствующие ей пороки – это расточительность, с одной стороны, и скупость – с другой. И мне, и моим родным не составляет труда определить, куда кренюсь в этом отношении лично я. Меня часто называют «слишком щедрой», «щедрой в ущерб себе», то есть по аристотелевской классификации я человек расточительный, не умеющий рационально распоряжаться деньгами и жить по средствам. Транжирство ставит под угрозу не только вашу личную финансовую состоятельность и самодостаточность, но и способность позаботиться о тех, кто находится на вашем иждивении. Наверное, святой Франциск Ассизский поступил благородно, отдав бродяге свой единственный плащ, но сам он после этого простудился и заболел, рискуя больше никому и ничем не помочь.

Самый известный пример такой «самоубийственной щедрости» – главный персонаж одной из поздних пьес Шекспира «Тимон Афинский», в основу которой лег древнегреческий сюжет, наверняка знакомый Аристотелю. Щедрость богатого и знатного афинянина Тимона не знает границ: он вызволяет друзей из тюрьмы, выплачивая их долги, помогает бедняку посвататься к богатой возлюбленной, устраивает роскошные пиры полностью за свой счет. Это расточительство неизбежно приводит к разорению. Разочаровавшись в так называемых «друзьях», которые отказали ему в помощи, когда он сам оказался на мели, он превращается в человеконенавистника и удаляется от людей в пещеру. В пьесе очень четко показано, что беда не в щедрости как таковой – это свойство благородное, исполненное альтруизма, – а в том, что ею с легкостью пользуются фальшивые друзья, от которых не стоит ждать ответной поддержки в случае нужды.