Счастье подобно бабочке...(СИ)

Эстеван побледнел и задрожал, тогда Корет вздохнул и сбавил тон.

- Я никогда тебя ни в чем не упрекал, но вот сейчас, когда ты снова делаешь ошибку и наступаешь на одни и те же грабли… Эст, да послушай же меня хоть раз! Разве ты мало пострадал из-за омеги? Разве не заплатили мы за это именем и домом, разве не потеряли все, что нам принадлежало? Так почему же ты сейчас уперся рогом? Отдай мальчишку графу и живи спокойно.

- Он ждет ребенка, Корет. От насильника. И этого ребенка ненавидит. Так сильно, что по сей день хочет умереть, лишь бы не дать ему родиться. Больше того, Оли не переносит альф, даже меня боится и бледнеет, если я вхожу. А тут граф Со вдруг явится к нему… Если у них что-то и было прежде, Оли не сможет вынести его рядом с собой, тем более в том положении, в котором он сейчас. Это его совсем сломает, брат… Я знаю, хоть и не омега… - Он сделал паузу, потом продолжил, но голос звучал сдавленно, словно ему не хватало воздуха. - Я верил, я надеялся, что нас никто не потревожит. Что Оли отдохнет и успокоится, родит и переменит отношение к ребенку. Он же омега, в их природе изначально заложена любовь к сыновьям. Если же нет, так думал я, то после родов отпущу его, куда захочет, а мне останется мой внук…

- Твой внук, - грустно кивнул Корет. - Так я и знал, когда услышал правду о твоем мальчишке. Ты выдумал, что он твой сын. Но у тебя нет доказательств.

- Неважно. Мне достаточно, что он сын Горди.

- Черт побери! Что за злосчастная судьба! Чем провинились мы перед Богами, если спустя так много лет ты пересекся с отпрыском Гордона Олейлы. Того самого омеги, из-за любви к которому чуть не лишился жизни! И вот теперь ты снова ставишь все на кон! Эстеван, если в самом деле хочешь защитить мальчишку, поговори с Ривьером Со! Надеюсь, он сумеет убедить тебя, что лучше для омеги.

- Я с ним поговорю. Только сначала загляну к Оливьеру.

- Зачем? Уже глухая ночь. Наверняка, он спит.

- Нет, у него нарушен сон. Он засыпает только под утро. Мне надо кое-что спросить, прежде чем говорить с Ривьером.

Пройдя гостиную, Эстеван поднялся по лестнице на второй этаж и деликатно постучал в дверь спальни Оли. Дождался тихого: «Да, Ясень, я не сплю», - и только после этого вошел, привычно посмотрев налево. По вечерам юноша обыкновенно сидел в кресле и читал, или скорее делал вид, что занят чтением. О чем он думал в эти тихие часы? Может быть, вспоминал свою былую жизнь, может, грустил о ком-то, кто был навсегда потерян?

- Не спишь, Азат? Не надо, не вставай, я на минутку. Как ты сегодня, выходил из дома? Погода портится, скоро зима, надо использовать оставшиеся дни и насладиться свежим воздухом и солнечным теплом.

- Спасибо за заботу, Ясень, я в порядке. Ну не считая этого, конечно, - Оливьер с отвращением кивнул на свой живот. – Бог покарал меня за прошлые ошибки.

- Не говори так, Азат. Любая жизнь – это свершившееся чудо, грех проклинать ее. Если не переменишь отношения к ребенку, когда родишь, я с радостью приму его на воспитание. Сейчас же я зашел спросить. Граф Ривьер Со – он что-то значит для тебя?

Поза Оливьера не изменилась, но он куснул себя за нижнюю губу, и на его лице мелькнула боль. Всего на миг, потом оно стало непроницаемо обычным, но Эстеван успел заметить эту скорбную гримасу. Похоже, Корет прав, и граф Ривьер здесь оказался не случайно. Но если он влюблен в Оливьера, то почему не защитил? Не спрятал у себя в столице? Как допустил, что Оли оказался на краю земли совсем один?

- Что может значить для меня владелец графства? – Оли старался говорить спокойно, но в голос все равно прорвалась горечь. – Он враг моей семьи, отца убили по его вине, братьев сослали на галеры, а я стал беглецом и жалким нищим.

- Азат, ты ведь влюблен в него? – сочувственно дотронувшись до тонкой кисти, сказал Эстеван. Он именно сказал, а не спросил.

- Это была моя ошибка, Ясень, - Оли с трудом сдержался, чтобы не отдернуть руку. – Не стоит говорить о том, что потеряло смысл. Ригель женат на сыне герцога, а я ношу в себе ублюдка от Маклира. Чем больше у меня становится живот, тем я сильней жалею, что вы не дали мне покончить с жизнью. Зачем вы говорите мне сейчас о Ригеле, не понимаю…

- А если б он пришел сюда, к тебе? Сказал, что любит и надеется жить вместе?

- Не надо, Ясень, я прошу вас, - Оливьер потемнел лицом и отвернулся. – Как только ЭТО выйдет из меня, я вас немедленно оставлю. Ушел бы и сейчас, но вы ведь не отпустите, я знаю. Да и беременных не принимают в монастырь.

- Но если б не беременность? – настаивал Эстеван. – Ты принял бы любовь Ривьера Со? Прошу тебя, Азат, ответь мне честно.

- Не знаю, не уверен. В тот день во мне что-то сломалось. Меня бросает в дрожь одна лишь мысль об альфах. Об их горящих похотью глазах, липких руках, жестокости и равнодушии к омегам. К чему эти вопросы, Ясень? Зачем вы спрашиваете меня о графе Со?

- Ложись и отдыхай, Азат. Завтра я все тебе скажу.