Счастье в мгновении. Часть 3

Мальчик замолкает на несколько секунд, обдумывая то, что я изъявил и снимает шляпу, пыхтя, что ему жарко в ней и неудобно. Я повторяю это же действие за ним.

— Но сейчас же я живу без любви, и все же хорошо у меня? Я дышу и не задыхаюсь.

Забавно мыслящий ребенок.

— Это все потому, что ты не нашел её. — Кажется, не далека та минута, когда мы дойдем до того, что мои аргументы закончатся, и это рассудительное дитя победит познания о любви, заложенные во мне.

— А как я узнаю, что это та самая любовь?

— Ооо… — посмеиваюсь я, припомнив, как узнал об этом я. «Узнал я, что люблю ее тогда, когда потерял…» — Всё в тебе будет кричать о любви. Ты захочешь оберегать её, захочешь огородить ото всех невзгод, заботиться так, как не заботишься о себе… И смотреть ты будешь на нее по-особенному.

— Теперь я буду ее ждать! — с непоколебимой уверенностью убеждает он себя. — Стойте, а как, как это так по-особенному?

Я ворошу его волосы, улыбаясь.

— Для тебя не найдется в мире краше её. Твои глаза будут прикованы только к ней.

Распахивается дверь, в которую будто вечность назад заходила Милана.

— Я в боевой готовности! — издаётся от неё, и она разворачивается передом к нам.

Детвора вскрикивает почти в один голос: «Ух-ты-ы-ы-ы. Красота-а-а-а-а». Будущее женское сообщество проницательно оглядывает идеал красоты, к которому стремится.

Пробегая по ней глазами, облизывая непроизвольно губы, я не перестаю восхищаться ею.

«Я любил её так сильно, что заново влюблялся в неё каждый день».

Александр дергает меня за руку, приподнятую и зависшую в воздухе:

— Так вот, какой это особенный взгляд. Я понял. Значит, ты пойдешь на все, чтобы сделать ее счастливой, раз любишь её, — проговаривает он так четко в тот момент, когда образуется тишина.

— Замолчи, — смешливо указываю я ему и прикладываю свою ладонь к его рту. Милана смущенно улыбается и делает шажочек ко мне. Мы отходим на несколько шагов от нашего детского сада. С видом режиссера, я соответствующими интонациями приказываю карапузам стоять, повторять движения танца и не баловаться, хотя, возбужденные от эмоций, меня они не желают слушаться.

— У меня нет слов… Запас слов, описывающих вас, исчерпан!.. — Смотрю в ее припудренное личико, от которого веет благоуханным ароматом парфюмерии. — Который раз убеждаюсь, как кудрявые волосы выдают ваше очарование. — Изящная роза из завитых прядей ее волос собрана на макушке. Три маленьких кремовых живых розочек дополняют прическу, внося в её образ нежность и романтичность. Она прикрепляет мне живой бутон розы на пиджак. — На вас невозможно наглядеться… — Я любуюсь на её прерывисто вздымающуюся грудь из-под корсажа. — Благородная дама, смею заметить, что вы не учли, что ваш столь откровенный вырез будет заманивать стоящего перед вами джентльмена!

— Вы тоже сама элегантность! — выдает мне похвалу, игриво улыбаясь. — А мы идеально сочетаемся с вами.

Жаркий воздух, струившийся от цветочного запаха, стесняет наше дыхание. Опьяняясь ароматами, растворяясь в немом обожании, слегка наклонившись к ней, я чувствую на своей щеке тепло ее лица. Бессознательным движением я провожу пальцем по её шее и только желаю спуститься ниже на сантиметр, она, смятенная от моих смелых действий, ступает на шаг назад, восклицая:

— Вы выбрали не самый подходящий момент!

Пронизывая ей сладострастным взглядом, выдаю:

— А когда будет подходящий?

Она взирает на меня с пылающими щечками. «Люблю ее смущать двусмысленными шутками».

— Джексон, опомнись! — хихикает тихо она. — Пофантазируем на эту тему в другое время.

— Прости, — чуть слышно извиняюсь я. Я выдохся играть в прятки. Хочется свободы, свободы в действиях, в чувствах, без скрывательств. В толпе детишек мы завуалированно говорили о своих чувствах — жестами, взглядами, особыми интонациями, звучащими в голосе. Порой, забывшись на мгновение, передавая друг другу сценарий, наши руки украдкой встречались друг с другом и это была единственная ласка, которую мы позволяли себе.

— Милана, Милана, — подбегает Фелиция, прервав наш милый возбуждающий диалог.

— Да, малышка, слушаем, — замедлив взгляд на мне, говорит она, через пару секунд сделав наклон к девочке.

— Я в туалет хочу!.. — стесненно говорит девчушка.

Я про себя вздыхаю, чувствуя уже головную боль от столького количества детей, забивших всю голову своими «хочу». Тем не менее с Александром у нас получился довольно-таки взрослый разговор.

— Джексон тебя отведет, — по-доброму молвит Милана, указывая на меня головой, на что я приподнимаю кислый взгляд, без слов губами произнося: «Ты что?» Чтобы я с ребенком, да еще и с девочкой пошел… На что я соглашался, когда решил участвовать в этом проекте? Не на то, чтобы быть нянькой и папашкой. «Ты соглашаешься на все, если знаешь заранее, что в этом действе будет принимать участие Милана», — глумится надо мной рассудок.

— Джексон, пожалуйста. Мы же отвечаем головой за каждую крошку, — молит она ласково и нежно. — А мне еще нужно уточнить настроили ли наше музыкальное сопровождение и…

— Тебе уже сказали, что да, зачем досаждать людей повторно? — сетую я, поджав губы.