Счастье в мгновении. Часть 3

— Моё милое дитя, скажу тебе так. Я не твой папа, я не могу тебе сказать, почему он ушел, но он показал своим поступком, что не джентльмен и уж точно не принц из какой-нибудь сказки. Но раз он так поступил с тобой, с твоей прекрасной мамой то, не стоит желать, чтобы он вернулся таким же прежним в вашу семью. Взрослыми делают людей не возраст, а поступки. Он всё еще сам ребенок, коли пренебрег своим дурным отношением к вам. Ты не должна плакать, не должна убиваться из-за него и ждать дня, когда он возвратится. Он подарил тебе жизнь и это, пожалуй, единственное, за что его стоит благодарить и любить. Вспомни, сколько он обижал вас с мамой. Он изменится, если захочет сам…

— Не принц. Да, он всегда нас обижал. А вдруг ему одиноко сейчас? Думает ли он обо мне? Вспоминает хоть изредка? — пищит малютка, и я узреваю в ней саднящую боль Миланы. Словно она проживает внутри тоже самое, что и моя малышка.

— Кто знает, Фелиция, — поводив плечами, продолжаю: — У тебя только начинается жизнь. Никогда не падай духом, чтобы ни произошло! Запомни: всё можно исправить. И если папа захочет к вам вернуться, он обязательно это сделает. Но тебе же не надлежит отдаваться постоянному горю и думать о нем. Ты такая талантливая и артистичная! Стремись к своей мечте. Представь: какие чувства ты в нем вызовешь, если станешь известной моделью. Он так будет восхищен, что у него такая дочь!

Она улыбается, переспрашивая:

— Да? — Она смотрит на меня мокрыми глазками.

Черпая радость от улыбки девочки, твердо произношу:

— Ну конечно! Безвыходных ситуаций не бывает! И… мы не выйдем на сцену до тех пор, пока твоя очаровательная мама не придет. Я решу это. Но ты мне пообещаешь, что перестанешь плакать, переживать и поверишь в себя, выступив так, как учила тебя Милана. И твоя мама не сможет оторвать от тебя глаз и будет плакать от гордости и счастья. По рукам, принцесса? — Я стираю слезинку, почти засохшую с ее левой розовой щечки, и протягиваю ей руку. Вместо того, чтобы пожать ее мне, она блаженно ручонками прижимает меня к себе за шею, шепча в ухо:

— Спасибо, Джексон. Ты показал мне, как это быть сильной и не сдаваться. Ты — мой рыцарь. — Меня охватывает прилив нежности и я, покоренный детской искренностью, еще под воздействием проникновенной мелодии, крепко обнимаю её. Прежде я не испытывал ничего подобного. Будто этот ребенок пробудил во мне какие-то особые эмоции, зародив в сердце первые зернышки отцовских чувств. — Я так полюбила тебя. Я бы хотела, чтобы у меня был такой папа, как ты. — В эту фразу она вкладывает всю свою доброту и маленькое сердце, отчего исцеляющим бальзамом омывается моя душа и теплота разливается по всем частям тела.

Она становится прямо и пристально взирает на меня.

— Джексон, я тебя заразила, да?

Я широко улыбаюсь ей в личико, а в голове стоят слова: «Я бы хотела, чтобы у меня был такой папа, как ты».

Она отвечает за меня, чуть смеясь:

— Ты плачешь, плачешь!

Одна слеза предательски стекает. Не могу ее сдержать.

— А вот и нет, — отвечаю я и насколько это возможно прихожу в себя, и прибегаю к щекоткам. Это средство всегда выручает. Фелиция заливается смехом, а я в это время говорю ей:

— Спасибо, сияние моей души, за слова…

— Джексон, пообещаешь, что будешь приходить к нам в гости со своей невестой?

— Невестой? — Я встаю в полный рост.

Она делает такое забавное лицо — лицо взрослого, который знал, что его водят за нос.

— Миланой.

— Мы не… — начинаю я оправдываться перед ребенком. «Дожили».

— Джексон, я уже не такая маленькая. И все понимаю. А это кто? — интересуется Фелиция, указывая в сторону.

Не успел я исчезнуть на пять минут, как рядышком с Миланой образовались две темных фигуры, повернутые спинами к нам.

— Не злодей ли?

— Тот самый, — говорю я и начинаю злиться. «Кто-то намеренно держится возле моей любимой, играя роль соблазнителя».

— Держись, Фелиция, сейчас нам придется взлететь, как ракета в космос, — предупреждаю ее я, перед тем, как понестись навстречу лицам, увлекательно затянувших мою девушку в беседу. «И не буду представлять, насколько невменяемым я кажусь сию минуту тем, кто видит меня».

Фелиция кричит от восторга, глася: «Быстрее, еще быстрее… Ехуу-ууу», я же мысленно кричу от восторга, как только мы встреваем и перебиваем разговор этой тройки своим появлением, чуть толкая вперед одного из мужчин, из которого вырывается с гневом:

— Слышь!

Милана делает пораженное лицо, выразительно создавая гримасу негодования и через секунду извиняется за мои действия, представляя меня второму проблемному поджарому субъекту.

Поставив ребенка на ноги, оглядев лица стоящих напротив, я прихожу к тому, что тот самый, что пялится, не отрывая взгляда от Миланы, и есть источник бывшей нашей с ней ссоры.

— Джексон, — протягиваю руку ему, но, быстро бросив на меня презренный взор, он снова отдает предпочтение выпускать глаза на девушку.

— Мейсон, — с неохотой выдает он, формируя мое первое, не самое лучшее, впечатление о нем.