Счастье в мгновении. Часть 3

— Только — что? — Я не свожу с него выжидательного взгляда.

— Стоит только мне заговорить о любви, как ты избегаешь меня, находя причину в головной боли, в том, что устала…

— Я нахожусь в обществе любимых книг, вот и подолгу сижу в комнате, читаю…

— А мое общество тебя перестало устраивать? Пойми же… ТЫ НЕ ПРОСТО ОДНА ИЗ ТЫСЯЧИ ТЫСЯЧ ЖЕНЩИН! — значительно произносит он, смотря на меня во все глаза. — Но твое каменное сердце даже не дрогнуло, когда я прикоснулся к тебе минутами ранее! Ты жестокосердна! Ты сожжешь мою душу! — безжалостно укоряет меня.

«И сейчас не дрогнуло». Испугавшись его прямого взгляда, я не сразу нахожу, что ответить ему.

Обостренное чувство собственной бесполезности одолевает меня.

«Согласившись с его словами, я окончательно сломаю его… Я не переживу этого… Он и так перестал верить в свои силы…» — помышляю я.

Что бы он сказал, узнав правду? А почувствовал?

— О, что за любовью я скован… — звучит заунывно от него. И уже взгляд отсутствующий, будто он принял смирение перед судьбой. Его эмоции, как волны, то повышаются до десятков метров, то снижаются. — Она доводит до безумия, изнуряет. И никак не уничтожить равнодушие женщины, лишенной порывов. Оставить пора навеки надежду! Господи, сделай так, чтобы я умер! Сделай!

Я нервно дергаюсь от его мантры, наслышавшись её по ночам…

И снова. Желание утешить его ширится во мне. Не зная, как прекратить в нем единоречие с выходящими страшными вещами, я пробую начать говорить мягкосердечно:

— Даниэль… — И через себя, с неохотой, будто меня из теплой кровати вытащили на мороз, чтобы я помогла старенькой бабушке-соседке занести сумки, проговариваю с волнующим приливом сострадания: — Любимый… всё не так! Перестань… — С ложью в сердце я предстаю перед его доверчивыми глазами. Горько. Тягостно.

— Что я могу предложить тебе, кроме любви своей? — Тон его голоса выбран чувством. Он произнес так, будто признался. И снова я это чувствую, и снова меня это начинает мучить. Порыв жалости. Нет любви в моем сердце, он прав. Одно лишь горькое и непрошибаемое сострадание. Никак не усыпить его! Будь оно проклято! — Безумие было всё это время тебе быть со мной…

— Что ты такое говоришь? Нет! — Я подхожу к нему вплотную и смотрю в глаза, изобилующие болью, оттого несколько раз говорю «любимый», но он словно не слышит:

— Что тебе мешает уйти прямо сейчас? Зачем здесь быть, если ты не любишь меня?.. — Его бьет нервная дрожь.

Вперив взгляд вытаращенных глаз, я обнаруживаю непостижимый провал в мозгу, заслышав такие вопросы, и, не подымая головы, стесненно вздыхаю.

— Любимый… — только и произношу я, прижимая его прохладные руки к своим щекам. И пытаюсь высказать убежденнее то самое слово, которое ласкает сердца, как любящая мама дитя: — Я люблю, люблю… — И что-то раскрывается в глубинах гулко бьющегося моего ретивого, и я не жалею — пусть и пустых — слов любви. Нет сил противостоять молящему взгляду. Но если он вонзит зонд в мое сердце, то узнает, что для любви к нему в нем нет и крохотного места.

— Мои ноги? Из-за них ты все еще здесь? — словно с иронией, усмешкой он подводит черту накаленного диалога.

И, сказав то, что стало для него больным — «ноги», он разражается рыданиями, переходящие то в причитания, то в скулеж, сочетающие в себе клятвы и проклятия на жизнь. Я пробую что-то сделать, но бесполезно. Он не отнимает кулаков от зареванного лица:

— Уходи… Не мучай меня! Я никому не нужен безногий! Никто меня не полюбит таким. Я не хочу быть тебе в тягость! Мне никто не нужен! Я сам справлюсь!

Я держу себя в руках, уверяя его в том, что он нужен мне, что я докажу, что люблю его, что я никуда не уйду, что вместе мы преодолеем все. В этот момент стучатся во входную дверь.

«Может, за мной пришел Джексон?»

«Может, Питер, узнав обо мне от Джексона, решил забрать меня?»

— Я открою, — тихо говорю я и стремлюсь бегом в коридор, чтобы быстрее возвратиться и надолго не оставлять Даниэля одного.

Открываю дверь. Никого нет. Один лишь сиреневый конверт лежит на коврике, на котором выделяется большой фиолетовый бант с прикрепленной к нему веточкой лаванды. «Это от Джексона. Он скучает. Он так скучает, как и я. Это любовное письмо?» Загоревшись мыслью, я быстро раскрываю его и нахожу сиреневый плотный листик, на первом обороте которого изображено лавандовое поле, ослепленное вечерними лучами солнца, а в клочках лазури плавают два имени — Питер и Жозефина. Поворачиваю лицевой стороной. В сердце из лиловых цветов написан текст. Я пробегаю по нему глазами:

Дорогие Милана и Даниэль!

Приглашаем вас на торжество, посвященное нашему бракосочетанию.

Мы будем рады видеть вас

23 августа в 16.00

в Замке Jalpí в Arenys de Munt.

Стиль свадьбы — французский прованс, романтическая лаванда.

С любовью, Питер и Жозефина!