Счастье в мгновении. Часть 3

Я стою с раскрытым ртом и держу руки по швам. Само дыхание пришло в шок. Повернув голову вправо, зрею Джексона, стоящего с Питером, которые примерно с таким же состоянием поражения, как у меня, озираются на Ритчелл, вольно размахивающей сертификатом на приобретение движимой вещи. Питер быстрыми шагами ступает ко мне, в явном недоумении происходящего. Тревога в душе растет.

— Сестренка, ты мне можешь объяснить, что моя леди Джеймс делает на сцене и что за золотую бумажку она разносит по воздуху? Я беседовал с Джексоном и Итаном и не совсем… — Он замолкает, видя, как ей делают комплименты, пожимают руки и делают несколько фотографий на фоне самолета, который в ближайшее время следует забрать с места его стоянки и оплатить за него сумму.

Ошеломленная, в состоянии растерянности, с появившейся улыбкой изумления от фраз брата, сообщаю:

— Сию минуту она купила мой самолет.

— Купила что, прости? — Глаза Питера залезают на лоб. — Мне послышалось явно неверное. Что ты сказала? — Он сверлит взглядом по моему рту, чтобы не упустить слова, вырывающиеся наружу, и прочесть по губам.

— Она. Купила. Мой. Самолет. — Произношу по словам с расстановкой и поднимаю на него взгляд. Его глаза, точно стекла. Никоим образом больше не скажешь иначе.

— ЧТО? — с плевком выражает Питер и закусывает нижнюю трясущуюся губу.

Джексон на расстоянии полметра от нас неудержимо бросается с бешенством:

— Позволь уточнить, ты продала свой самолет и ничего мне не сказала об этом?

Никогда бы ранее не могла подумать, что тема состоявшегося диспута возникла из-за того, что я продала СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ самолёт, не одежду или планшет, не книгу или кресло, а порхающую белоснежную «бабочку», увеличенную живым микроскопом в сотни тысяч раз.

— Детка, ты ограбила киллера? — смеётся Питер от поражения, что, пожалуй, ему только и остается. — Что за «миллионерские» шуточки?

— Я не шуч…

— Ты скрыла от меня это! — уже настойчиво и с грубостью повторяет Джексон, не дав мне доказать, проникая разозленным взором. Пуговицы на рубашках готовы вылететь в потолок от его перенапряжения.

— Джексон, пожалуйста, — берусь за его огненные руки, — не говори так. Ты знал, что я не смогу принять такую вещь.

— Ты ей что, и самом деле подарил само… — Распахивает глаза старший Моррис, потирая бровь. — Ты в порядке, братец?

— Не с тобой говорю! — грубо отрезает он, смотря мне в глаза. Теребя бабочку, висевшую у его шеи, он в конце концов сдирает ее себя, что приподнимает ворот его рубашки. — Причина скрытия? — Он снова раскрывает неровности характера.

Я вздыхаю, сама начиная злиться то ли на себя, то ли на то, что он опять выясняет со мной отношения, высказывая поток горечи, колеблющейся у него в сердце, и никак не желающей отходить прочь.

— Я не успела сказать и поэтому в последний момент выставила его на продажу, — признаюсь я, сжимая руки за спиной.

— И моя будущая женушка его выкупила, — развивает мысль Питер, повышая, то понижая голос от удивления.

Джексон про себя высказывает парочку недовольственных замечаний в мой адрес.

Счастливая подруга спускается со ступенек и, спустив маску, чтобы увидеть нас, возвращается обратно.

— И почему ты мне не сказала, что приобретешь самолёт? И откуда мы возьмем деньги, чтобы выплатить такую сумму? — Питер берет роль Джексона. Его лицо искажается сетованием.

Я лихорадочно смеюсь, не зная, как остановиться. Нервный смех бьется наружу.

— Родители меня поймут… — с радостью заключает она, — и помогут. Но сам пойми, я не могла видеть, как этот малыш попадет в чужие руки.

— Малыш? — Питер старается спокойно принимать случившееся, но эмоции перехлестывают его непробиваемость. — Какой «малыш»? Это таким он представляет из себя на картинке, но в натуре — большая ледяная глыба. — Мысли раз за разом атакуют брата: — Почему ты не посоветовалась со мной?

— А что в этом такого? — Ритчелл настораживает тон Питера.

— Ничего не находишь? Покупать без учета мнения своего мужчины?

Джексон, не выдавая ни единого звука, неожиданно хватает меня за запястье и с резкостью движений куда-то тащит, высказав до этого коротко серьезным голосом:

— Мы скоро вернемся.

Его рука, насытившаяся внутренней злобой, кажется, стала больше. На его скулах вздутые желваки.

— Джексон, куда мы так рванули?

В ответ — тишина. На фоне безмолвия от Джексона — торги коттеджа на берегу морского побережья.

Прорезав мрак, мы становимся его частью и окутываемся его таинственным покровом.

— Джексон… куда мы зашли? — настороженно спрашиваю я, не видя ничего, кроме сплошной тьмы, едва лишь лунные отблески отбрасывают тень на маску Джексона, запихнутую им в карман брюк, почти угаснувшую без лучей света.

— Мы в «Комнате Рафаэля Менгса», — отвечает он едва слышно. — Здесь только мы одни. — Захлопывает плотно дверь.

— А почему ты говоришь шепотом? И почему здесь такая тишина, давящая на слух? И я не вижу фресок от темноты, лишь устрашающие тени…

— Есть предложение, — произносит пылко он.

— Какое? — с наивностью лепечу я, инстинктивно догадываясь о его потайной мысли.