Счастливая Женька. Начало

Пока она вспоминала это, допиласодержимое и направилась к умывальнику. Хорошо вымыла чашку, поглядела на оранжевую свинку с безумными глазами и придурковатой улыбкой, на нейизображенную, кивнула, то ли ей, то ли своим мыслям, и двинулась к столу Рафика. Не глядя, достала из канцелярского стакана ключ и открыла третий ящик стола. Достала оттуда большой желтый конверт с пачкой купюр, отсчитала 25 тысяч и проделала те же манипуляции только в обратном порядке.На минуту задумалась, присела к столу, но утонув в огромном кресле своего босса, тут же встала и не найдя ручки, черкнула на обратной стороне какого-то бланка простым карандашом: «Рафик! Я уволилась. Расчет в сумме 25 тысяч получила самостоятельно. В качестве надбавки за переработку взяла чуточку медицинского спирта. Если совесть позволяет, конечно, обращайся в милицию. Срочной или неоконченной работы за мной не числится. Остальные пациенты легко найдут другого врача. Прощай! Зла на тебя не держу, наоборот, спасибо за бесценный опыт. Евгения. Р.S. Ключи будут у Насти в цветочном». Оставив записку в центре стола, Женя подошла к стеклянному шкафчику и перелила спирт во фляжку. Открытая дверца шкафа, куда она вешала сейчас халат, напомнила ей, как месяц или больше назад, услышав в приемной голос, который спутать с чьим-то другимбыло невозможно, онаспряталась в этом шкафу. Её сестра с мужем, не поверив Рафику, неоднократно убеждавшему их по телефону,что он в глаза Женьку не видел уже два месяца, приехали лично убедиться в её отсутствии. Сидя в темноте, на коробке со старыми бумагами и зарывшись лицом в чью-то синюю медицинскую форму, она беззвучно плакала ещё долго после того, как они уехали.

19

Закладывая грязное постельное в биксы для стерилизации, Женька думала, что хуже всего в её новой работе это курьерские функции. Доставка биоматериалов в различные лаборатории этой необъятной больницы, затем получение результатов, обратный путь и все это в многократном исполнении. И везде бесконечные ожидания, регулярная, изматывающая путаница, с направлениями, врачами, анализами. И кругом скандальные, лежачие, угрюмые, жалующиеся больные. Да, – растирая ноющую поясницу, – окончательно пришла она к выводу, – Курьерские обязанности хуже всего. – Гораздо легче было изучить 1000 и 1 способ укладки больных на операционный стол, не говоря уже о таких пустяках, как текущая и заключительная дезинфекция.Выматывающая беготня с анализамибыладажехуже транспортировки умерших из стационара в морг. А это, между прочим, тоже входило в круг её обязанностей. – И что такого, – управляя тележкой, нагруженной чистым постельным бельем, философствовала она, – Смерть так же естественна, как и жизнь. – Кроме того, что ни говори, а в трупах есть что-то умиротворяющее. Хоть и звучит это довольнокощунственно, но так оно и есть. Мертвые не напишут кляузу, не побегут жаловаться зав.отделению, не станут качать права и тыкать в нос удостоверением ветерана труда, отличника народного образования, воина-афганца, заслуженного деятеля культуры или любой другой, по их мнению, безумно важной бумажкой. Как будто это имело значение! Или на что-либо могло повлиять. Особенно если у тебя абсцесс мягких тканей или гнойный мастит. А также усопшие не только не потеют, как говаривал, находясь в легком, эйфорическом подпитии, ЛёхаВинокуров, но и не считают многодетность, инвалидность, беременность, связи в Минздраве, наличие особого положения (хотя гораздо чаще иллюзию о наличии оного) чем-то выдающимся и невероятно значительным.

До конца смены Женьке оставалось застелить чистое бельё и вымыть две палаты. И можно домой! Хотя назвать так комнату в семейном общежитии, где она теперь жила язык не очень-то поворачивался. Но все же… Женя и сама не очень хорошо понимала, как это случилось. Как это произошло?!А именно то, что она уже несколько месяцев работает палатной санитаркой в очередной московской больнице в отделении гнойной хирургии с костной патологией.