Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

Обо всем, что касается Второй мировой войны, лучше, чем у Миши Рощина, не скажешь: «Будь проклята война, наш звездный час…» Если нам было суждено когда-то в стране, именуемой Советским Союзом, приблизиться к высоким нравственным критериям – «человек человеку друг, товарищ и брат», то это было, конечно, только во время Великой Отечественной войны… Грустно. Но правда. И я горжусь тем, что это было в моей стране.

Я вижу смысл тратить энергию и деньги только на те проекты, которые приносят успех. В данном случае я говорю не о том, сколько и в каких пропорциях театр зарабатывает денег, а насколько эти проекты соответствуют душевным потребностям людей наших, потому что театр-то точно жив не хлебом единым.

Начиная с октября 2010 года Художественным театром был затеян проект, являющийся частью программы культурного обмена в рамках года Франции в России под названием «Французский театр. Впервые на русском» с участием относительно молодой группы французских режиссеров. Главной идеей проекта была «интеграция российского театрального процесса в процесс мировой с помощью соединения уникальной русской актерской школы и яркой французской драматургии и режиссуры». И пьесы, и режиссеры, участвующие в проекте, отечественному зрителю были почти неизвестны, что мы и намеревались изменить посредством реализации этой новой для МХТ идеи.

На начальном этапе, который длился три месяца, происходило чтение пьес, рассматривались режиссерские эскизы. Из всего предложенного мы выбрали две лучшие пьесы и двух лучших, на мой взгляд, французских режиссеров, предоставив им возможность сделать свои работы на Новой сцене. Это уже упомянутая мною однажды в связи с именем Ренаты Литвиновой пьеса Маргерит Дюрас «Шага» в постановке Мари-Луизы Бишофберже и «Феи» Ронана Шено, поставленные Давидом Бобе.

Проект оказался довольно важным событием не только в России, но и в жизни французского театра. По сути дела, это не прежнее «укрепление дружбы города-побратима Парижа с городом-побратимом Москвой» – это взаимный интерес профессионалов Пятой республики, которую представляет собой Франция, и капиталистического государства Россия на исходе второго десятилетия его жизни.

Мы продолжили эту работу еще в одном сезоне и также имеем некоторый художественный «улов». На Новой сцене вошла в репертуар пьеса Паскаля Ромбера «Конец любви». Паскаль Ромбер – и режиссер, и писатель, он сделал эту работу в Париже, а Москва – первый город на мировом пути этой пьесы. Ее играют у нас Андрей Кузичев и Женя Добровольская. Не знаю, как сыграют труднейшую женскую роль в других театрах мира, но то, что делает на маленькой сцене Добровольская, мне кажется эталонным именно для русской театральной школы. Вот так развивается театр: начинается с чего-то вроде бы необязательного, а завершается тем, что становится важной частью нашего современного репертуара.

Сезон 2010/11 завершили две заметные премьеры.

Пьесу Евгения Гришковца и Анны Матисон «Дом» – «историю мужчины средних лет» – с Игорем Золотовицким в главной роли поставил режиссер Сергей Пускепалис.

А самым последним вышел спектакль моего доброго знакомого и талантливого кинорежиссера из Венгрии Яноша Саса «Мастер и Маргарита» по роману Михаила Булгакова. За двенадцать лет в МХТ, помимо нового варианта пьесы «Кабала святош», были поставлены и «Белая гвардия», и «Мастер и Маргарита», и «Зойкина квартира», что выражает мою точку зрения на вину Художественного театра перед Михаилом Афанасьевичем Булгаковым и в каком-то смысле является искуплением этой вины.

Если даже в этой работе мы не во всем достигли абсолютной высоты по части актерского ремесла, то пространственное решение спектакля «Мастер и Маргарита», на мой вкус, получилось совершенным. И люди, которые приходят в МХТ, за одну возможность погрузиться в волшебный мир, созданный художником Николаем Симоновым, готовы платить полной мерой, прощая театру некоторые малые недоработки. Секрет успеха пространственных решений, показанных в «Мастере и Маргарите», заключен в том числе в полной непредсказуемости происходящего на сцене, когда здесь и сейчас, на наших глазах разыгрываются какие-то совершенно невероятные вещи с внезапным изменением траектории движения, появлениями, исчезновениями и демонстрацией еще много чего неожиданного.

В спектакле царит живая атмосфера Булгакова. Для меня это самое главное. И атмосфера эта пробуждает у зрителя желание прочитать или перечитать роман, углубившись в его многослойность. Спектакль неровный, но совершенно точно вызывающий зрительский интерес, а иногда даже восторг от увиденного.

«Мастер и Маргарита», кстати, стал едва ли не первым спектаклем, в котором в полном объеме пригодилось техническое перевооружение театра. Это перевооружение началось при активной поддержке В.В. Путина, тогда президента, потом премьер-министра. И это был отнюдь не подарок Табакову, это была государственная поддержка Художественного театра как ключевого института российской культуры.