Считай, что ты мертв

Марсия вышла из ванной. На ней ничего не было. Фрост почувствовал небольшой комок в горле. Тут действительно есть, на что посмотреть, — подумал он, — и желание пронзило его с новой силой, пока он садился и спускал ноги на ковер.

— Дорогой, теперь ты должен идти, — сказала Марсия, скользнув в трусики с оборками. — И мне нужно возвращаться к работе.

— О’кей. — Фрост послушно встал.

Теперь он уже носил слаксы и форменную рубашку.

Запуская гребень в свои шелковые белокурые волосы, Марсия посоветовала:

— Отправляйся в бассейн, Майк. Хочу, чтобы ты произвел там фурор. — Она улыбнулась ему. — Я собираюсь увидеть тебя всего, дорогой. — Она потянулась к своей сумочке и вытащила оттуда нечто, похожее на кредитную карточку, и с нею подошла к нему. — Возьми это, дорогой.

Фрост принял карточку и подозрительно ее осмотрел:

— Что это?

— Ты можешь показывать ее всем, дорогой, и пользоваться всем, что здесь имеется, бесплатно. Это членская карточка, только ты не должен брать чеки.

— Что это значит, черт побери? — Фрост настаивал на ответе, и весьма агрессивно. — Я сам за себя плачу. — Но он взял карточку, осмотрел ее и увидел свое имя, напечатанное на ней.

— Это — хитроумное приспособление против налогов, — объяснила Марсия. — Ты не единственный с такой. Как мы еще могли бы содержать местечко такого уровня? Бери и не лезь в бутылку. Я делаю кое-что для тебя, а ты делаешь кое-что для меня. — На короткое мгновение ее руки скользнули по его промежности, затем она убрала их и улыбнулась.

Фрост рассмеялся. И снова уставился на карточку.

— Ты действительно хочешь сказать, что эта карточка играет роль чека?

— Именно это я и говорю. Одевайся, Майк, и убирайся отсюда к черту! — Теперь в ее голосе послышалось раздражение. — Отправляйся и устрой себе бал. У меня еще есть кое-какая работа!

— Ду да… конечно. — Он втиснулся в свою одежду. — Ты хочешь сказать, что я могу спуститься вниз и вести себя как один из этих тюфяков?

Она рассмеялась:

— Именно это я и имела в виду. Увидимся завтра. Мы повторим представление. В то же время у «Спэниш Бэй». Хорошо?

Фрост схватил ее в объятия и поцеловал.

— Держу пари, что очень хорошо!

Он спустился вниз по ступенькам, ведущим на обширную террасу и к бассейну, сжимая в руке кредитную карточку, которую дала ему Марсия.

Марсия проследила за ним взглядом, а потом закрыла дверь и повернула ключ. Она растянулась на кровати и глубоко вздохнула.

Одно из зеркал на стене, прямо напротив нее, неожиданно отъехало в сторону, и в комнату вошел мужчина: это был единственный человек, которого Марсия по-настоящему боялась. Его звали Лу Силк. По профессии он был убийцей, которого нанимали только за очень большие деньги. Предположим, у вас все в порядке, вы достаточно богаты и есть кто-то, кто оказывает на вас давление, оно становится невыносимой досадной неприятностью. Или же этот человек крутит с вашей женой или подружкой роман — в этом случае неверный очень быстро переходит в разряд мертвецов, стоит лишь войти в контакт с Силком. Он был профессионалом по этой части. И убийства, совершаемые им, никогда не возвращались к нему в виде расплаты.

Внешность у Лу была зловещая: лицо как топор, со стеклянным правым глазом и белым шрамом, бегущим по левой щеке. Именно стеклянный глаз почему-то более всего приводил Марсию в трепет. Когда Силк говорил с ней, она ловила себя на том, что с ужасом таращится на его искусственный глаз и никогда не смотрит на живого соседа.

Силку было около сорока шести; он был высок, худощав, одет в белую рубашку и черные слаксы. Его черные с сединой волосы легко разделялись пробором. Сухожилие его левого запястья обхватывал тяжелый золотой браслет, на правом красовались кварцевые часы с черным циферблатом.

Последние два года Силк трудился исключительно для Германа Радница, который был, вероятно, самой злой и могущественной силой на мировой политической арене. Силк получал постоянную зарплату, четыре тысячи долларов в месяц, и в нужные моменты выходил на сцену для того, чтобы подстегнуть надоедливых людишек, беспокоивших Радница. Когда убийство было выполнено по всем правилам этого печального искусства, на счет Силка в Швейцарском банке перечислялась крупная сумма. Благодаря такому положению дел, Силк был весьма обеспечен, но последние два месяца провел в праздности: Радниц жил в Пекине, а затем собирался отправиться в Дели. Перед отъездом он сказал Силку, что тот может устроить себе отпуск.

Но отпуск неизвестной продолжительности весьма тревожил Силка. Он любил швырять деньгами, был заядлым несчастливым игроком и уже некоторое время подумывал о том, как бы и под каким предлогом разорвать отношения с Радницем. У него сложилось впечатление, что Радниц собирался все реже прибегать к его услугам профессионального убийцы. И Силк сказал себе, что наступило время сделать запасы на будущее.