Сделка

Не стоит долго говорить относительно вечера в доме Бёргеров, но стоит упомянуть, что Матиас так и не смог приехать к ним, а матушке вызвали карету скорой помощи, ибо она при такой новости тут же упала в обморок. Врачи привели её в чувство, и она пожаловалась на боль в груди. Её увезли в больницу. Когда же братья остались вдвоём, Артур разбил всю посуду, разломал граммофон, пошёл в подвал и стал давить крыс коробками. Рейнер его не трогал и рассеянно искал кока-колу: голова разболелась до такой степени, что перед глазами плыло и казалось, будто его бьют молотком. Выпив прохладный напиток, он почувствовал облегчение, но в душе всё кипело. Он смотрел в пол и слушал, как брат переворачивал шкафы; грохот сопровождался отчаянным писком крыс. Рейнер встал, не в силах это слушать, и стал машинально подбирать веником осколки. Артур, пыльный, грязный, в кровь разбитыми и поцарапанными руками, и без слов, без слёз лёг на диван. Он заметил кока-колу и протянул руку. Рейнер понял намёк и дал ему осушить бутылку до дна.

Неожиданно зазвонил телефон. Артур не двигался с места, Рейнер же взял трубку и тихо сказал:

– Да?

– Дом Бёргеров? Это главврач больницы, где лежит ваш брат, Георг…

– Да?

– Он сбежал, Георг сбежал!

– Да?..

– Его сегодня перевели в обычную палату – в зону, которая не особо охраняется, так как больные – мирные ребята, никуда не уходят без сопровождения… А тут он сбежал! Распил решётку пилочкой и убежал, спустился со второго этажа с помощью простыни, вместе с соседом по палате!

– Да?

– Господи, конечно! Он у вас?

– Да… То есть нет. – Он очнулся и сжал зубы. – Да что это такое, не уследили! Где вы прикажете его искать?!

– Мы обратились в полицию и организовали поиски. Я вас предупредил: вернётся домой – сразу же звоните мне. Георг человек не особо буйный, но как бы он не натворил делов-то… Ладно, извините, что потревожил, спокойной ночи!

Спокойной ночи.

Он повесил трубку. Хм, спокойной ночи… Рейнер постоял с минуту. Боль усилилась. Он прошёл на кухню, достал из куртки две капсулы с морфием и почти всё (осталась только одна треть во второй капсуле) истратил на дозу. Его затрясло. Он посмотрел на неподвижного Артура, но не смог что-либо сказать или сделать.

Он облокотился руками о стол, опустил голову и заплакал. Слёзы его лились машинально, без остановки; он не ревел, он не закатывал истерики, он ни о чём не думал, а слёзы замочили уже скатерть и даже не думали утихать. Внезапно он почувствовал острую боль в ноге, опустил голову и увидел крысу. Рейнер пнул её по ножке стола, и та убежала. Он обрабатывал рану и плакал, пока голова его не затуманилась окончательно, глаза намертво не слепились, и он уснул прямо на стуле, обронив пузырёк со спиртом.

Следующий день начался с уборки и похода в магазин, где впервые потратили маленькую часть пятнадцати тысяч на новые бытовые приборы и посуду. На этот раз братья не отказывали себе в выборе, «покрасивее да подороже». Как ни в чём не бывало, они заговорили о машине, о которой забыли упомянуть на семейном совете, но вариант отклонили: проблема в том, что пока никто из них не имел водительские права, однако было решено потратиться на курсы вождения.

Но позже, когда всё уладится.

После покупок они съездили в похоронное бюро и заказали довольно-таки дорогой гроб и большое надгробье с портретом покойника. Владелец бюро был удивлён, когда два бледнолицых джентльмена в затасканной верхней одежде дали ему не авансом, а всё и сразу, за что тот выразил самые искренние соболезнования. По дороге домой оба плакали – тихо, опустив головы, на удивление других мимо проходящих людей. Никто не говорил, всё организованно: похороны назначались послезавтра. Чуть позже через полицейское управление связались с моргом, которое находилось на Пограничной улице, и поехали туда. Их пропустили к телу: холодное, бледное, обнажённое тело Лабберта Бёргера лежало на каталке. То, что раньше называлось лицом, было слегка повёрнуто на бок: куски плоти свисали с носа и правой щеки, глаз один расплылся, а возле виска можно увидеть невооружённым глазом пулевое отверстие. Само тело практически цело, без царапины, но из-за лица было решено хоронить его в закрытом гробу.

Вернулись братья только к обеду, расставили новые вещи по местам и сели за стол. Никто есть не хотел, и они молча слушали радио, каждый погружённый в свои мысли. Внезапно Рейнер кое-что вспомнил и сказал:

– Мне вчера звонил главврач и сообщил, что Георг сбежал. Его никак не могут найти.

Артур невозмутимо посмотрел на свои ногти, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Не удивительно. Но домой он не вернётся.

– Почему? Куда же ему ещё идти?

– Он понимает, что мы его сдадим. Не такой же он дурак.

– Дурак дураком, а мы его братья. По крайней мере, если он вернётся, пускай побудет… – Он помолчал; губы дрожали. – До похорон.

Зазвонил телефон. Оба вздрогнули и посмотрели друг на друга. Рейнер с невероятным облегчением встал и взял трубку.

– Алло?

На другом конце провода раздался голос Франка:

– Дом Бёргеров? Можно Артура?

Рейнер подозвал брата. Артур взял телефон: