Сделка

– Да, от Фишера. Он сам об этом мне сказал. И я поверил, потому что другого объяснения найти не могу. И сейчас вы своим поведением, словно затравленная лань, подтверждаете его слова. Он позвонил мне вчера ночью, когда я уже знал о том, что он работает на Вишнёвского, в его казино. Он мне всё рассказал, и я спросил тогда: «Почему ты мне говоришь это?». А он ответил: «Потому что мне и так сидеть придётся. Два года за связь с мужчиной – не такой уж большой срок. Отсижу двадцать лет в общей сложности, за соучастие в преступной организации – и пёс с ним!» И потом он исчез. Его не обнаружили в квартире. Нигде. Его никто не видел, а час назад мне сообщили, что нашли в канаве его машину, но водителя там нет. И Вишнёвский словно сквозь землю провалился, оставив своё казино. Он понимает, что деньгами это не окупишь. Возможно, они вместе бежали, но не за пределами страны: мы взяли под контроль таможню и сообщили властям Германии. Короткий срок – а сколько дел! – Он взмахнул руками и улыбнулся. Но, заметив бледное лицо Артура, налил ему воды и закурил. – А теперь к Фишеру. Может, он думает, что это либо вы, либо кто-то из братьев, либо Матиас Прейслер сдали Вайса. Может, кто-то из вас связан с коммунистами. Он видимо, прознал, что случилось всё это как раз с появлением Лабберта Бёргера и Матиаса Прейслера, что они, как бы это глупо ни звучало, шпионы у Кулакова и у его секретаря. Да, это очень размытые факты, которые, как мы с вами знаем, ложные. Может… может, его заставил Вишнёвский. Нам остаётся только предполагать.

Артур с нетерпением дождался, когда он закончит, и отпил немного воды. Горло заложило, губы засохли и приклеились намертво, он не мог говорить. Франк потушил сигарету, откинул руки за голову и сказал:

– Так почему же я вас звал?.. Мы отвлеклись: ведь я же предлагаю вам помощь, чёрт возьми! Я вам помогу обойти тюрьму стороной, и считайте это как бы знаком благодарности.

Наконец тот не выдержал и тихо сказал:

– Меня посадят за ложное донесение.

– Поправка: вас посадят за ложное донесение в суде. Когда идёт следствие, ваши слова принимаются к сведению, но настоящую силу они имеют только на суде, и судья принимает эти факты. Можно и отказаться от показаний, но уже поздно, так как дело подходит к суду. К тому же тогда, вероятнее всего, будет ещё один суд, в котором будут рассматриваться новые факты и показания, а пока Вайс посидит в камере. Конечно же, идёт тогда встречный вопрос: «Почему вы меняете показания?». На что вы можете сказать: «Мне угрожали Вишнёвский и Вайс (опускаем имя Фишера). Они угрожали убить всю мою семью; Вайс имел компромат, что жена ему изменяла с моим братом. К тому же двое из нас сидели в тюрьме. Они угрожали посадить Рейнера и Георга (да, малыш, я и про это знаю, не смотри на меня так); они бы нашли способ это сделать и окупиться». Судья вам поверит: тем более после облавы. Я могу также заявить о клевете со стороны Фишера, так как она ничего не доказывает даже с учётом вашей характеристики и скандала в деревне, а что касается того, что вы в ту роковую ночь направлялись к нему, когда застали меня в крови… – Он нахмурился. – Да, здесь несколько сложнее. Я подключил этих двух старушек в качестве свидетелей. Вы ходили к Фишеру играть в карты – и не более, а потом ушли, пришли утром, вы вместе отправились на почту и навестить меня. Вы ничего не знали об его криминальной деятельности, которая, кстати, сопровождалась раньше тремя тюремными сроками – и все за мошенничество! В общем, это самый оптимальный вариант для вас. Я вам советую подумать, герр Бёргер. Суд состоится завтра, в три часа.

«Как раз успею после похорон», – неожиданно подумал Артур и встал.

Руки больше не тряслись, но голос слегка дрожал, язык шевелился с трудом.

– Спасибо, доктор Франк. Я вам позвоню.

Прокурор с добродушным смехом встал и повёл его к выходу.

***

…Когда Артур ушёл, Рейнер почувствовал себя одиноким. Он тут же позвонил Матиасу и сообщил ему о похоронах. Тот выразил соболезнования и рассказал о том, что в газетах пишут про исчезновение Вишнёвского и всей его своры.

– Одной проблемой меньше, – равнодушно сказал Рейнер и после небольшого диалога повесил трубку.

Голова снова разболелась, на этот раз с двойной силой: далеко-далеко гремели тучи, обещали дождь со снегом. Он принял почти такую же дозу морфия, что и вчера, и лёг спать. Его разбудил толчок Артура. Тот стоял над ним, а с тонких рук свисалb разорванные рукава пальто. При сонном виде старшего Бёргера он бросился ему на шею и пересказал весь диалог.

Рейнер встал, потёр глаза и прижал брата к себе.

– Это же хорошо, Арти. Принимай его предложение, срочно! Поверь, для нас это самый лучший выход.

***