Сдохни, но живи…

— Да нет. Каждый полгода, когда истекает туристическая виза, приезжаю на пару дней, пока не получу новую. Законы надо соблюдать — хмыкнул он, — А сами откуда? — он мне все больше нравился. Открытые люди, как правило, умны и интересны. Им всерьез некого бояться. Кроме себя.

— Из Бирмингема, — пыхнул душистым табаком Боб и добавил — Англия. — Хорошая страна, — польстил я, искренний — Жил там, в Лондоне, четыре года. Люди хорошие. — Пожалуй, — поддержал он. И вдруг добавил — Только бабы — стервы… — А где не стервы? — я подстроился под волну и окончательно расслабился. Официант, в полупоклоне, принес им салаты и пиво. А мне кофе с молоком в большой чашке.

Кофе был хорошим, густым и сладким. Как оказалсь позже, Лаос — единственная страна, где его подают не с сахаром, на выбор, а с русской «сгущенкой», тягучим сладким концентрированным молоком, налитым в кувшинчик. Воздух после недавнего тропического дождя раздувал легкие и вокруг пахло пряным и густым воздухом. Хотелось дышать.

— На Востоке, в том же Таиланде, — серьезно ответил Боб и повернулся ко мне еще больше. — Так это не жена? — я показал на таиландку, которая аккуратно, как на дипломатическом приеме, но глаза в тарелку, а не по сторонам, ровная на стуле, как под линейку, уже цепляла салат. — Нет. Подруга. Мы с ней уже несколько лет. Она смотрит за домом, который я снимаю. И за мной. На пенсии в Англии оставаться глупо. Те же и там же. А здесь и тепло, и ласково. — хмыкнул он — И недорого. Та же жена, только без особых претензий и главное благодарная. — А в Англии оказалась неблагодарная? — я снова подал ему зажигалку, раскурить погасшую трубку — Оставьте себе, у меня еще есть.

Таиландка, кажется, впервые ревниво глянула на меня.

— Конечно, нет — затянулся Боб — Первая жена была «по молодости». Гормоны играли, вот нас и затянуло. А потом и втянуло глубоко. Я в ней души не чаял. Но был настроен на карьеру, хотел заработать и состояться во всем. Служил в армии и когда началась война с Аргентиной за Фолклендские острова, оказался там. Мы высадились и сразу попали под артиллерийский обстрел. Получил ранение, долго лежал в госпитале. А, когда вернулся домой, то оказалось, что мой друг, сосед, подсуетился с заботой о жене. Поддержал ее в трудную одинокую минуту. Они как-то здорово выпили за мое здоровье и она перепутала меня с ним. Я ушел, оставив ей половину нажитого к тому времени. — Но ведь она не ушла к нему? — Не ушла. Он и не брал. Ему и своей хватало, под завязку.

Боб прихватил со стола стакан с соком и глотнув, сломал соломинку и выбросил.

— Не простили?

— Не смог. Им это трудно понять, но мне стало казаться, что от нее пахнет чужой спермой. И этот запах преследовал меня каждый раз, когда я ее видел. И что значит простить? Прощают те, кто не любил. Поменял, как носки, и ходи в новых. Стер, как не было. А у меня она была. И серьезно. Сам не ожидал…