Се ля ви… Такова жизнь

В 1932 году, в феврале-марте месяце, Михаил Иванович Калинин приехал в Ростовскую область проводить слет ударников-колхозников. 2 марта он посетил наш завод. Пришел и в нашу бригаду. Время было позднее – вторая смена. Я вытирал станки, хоть мы на них и не работали, но ухаживали обязательно. Пресс 488-й с комнату размером, я наверх залез, вытирал там. Смотрю, начальник цеха, Шкуренко, машет мне – слезай. Рядом с ним человек с бородкой, в пальто, шапочка, тросточка. Ну, я мокрый весь, печка тут, детали красные, раскаленные, рубашка не просто мокрая, а течет с нее. Михаил Иванович руку протягивает. Я растерялся – руки в масле, вытираю их паклей, а он смеется:

– Да я же сам металлист. Чего вы испугались? Ну, как работается?

Я рассказал все, какая норма и так далее. А он говорит:

– Петр Кондратьич, а сколько у вас в бригаде?

– Шестьдесят пять человек.

– А неграмотных?

– Больше половины.

– А где учатся?

– В ликбезе. Идут даже с бородами… Еще у нас курсы повышения квалификации, это кто три-четыре класса закончил.

Короче говоря: где, кто, как живет, я ему все рассказал, ему понравилось. Потом говорит:

– Петр Кондратьич, вот смотрите, какое у нас оборудование стоит, и все оно мертвое, а мы заплатили за него золото. (А иностранные спецы покуривают трубочки и улыбаются: посмотри, мол, президент разговаривает с рабочим!) Я обращаюсь к вам, к молодежи, к комсомольцам – надо осваивать эту технику, чтобы она нам давала пользу, а деньги, которые мы платим этим специалистам, нужны нам для других дел, для нашего народа.

Уехал Калинин, мы начали осваивать: немцы на обед, а мы – за станки. Делали колеса для плуга, которые по борозде идут. Шестимиллиметровый металлический лист разметишь, установишь под пресс как надо. А это не просто, лист тяжелый, большой как стол, не очень-то поддается. Немец всего два колеса делал до обеда. А мы, молодежь, покуда немец пообедал, двадцать четыре колеса отштамповали! Он глянул, глаза у него на лоб! Замахал руками и побежал к начальнику цеха: я, мол, не отвечаю и фирма не отвечает, вы нарушили наш договор, и поэтому – увольняйте меня. А тот и рад стараться: давай заявление. И уволил. Так мы избавились от этих специалистов. Не от всех, конечно, некоторые остались.

Вот так нас вдохновил Калинин на новые дела, и мы освоили станки.

Норма для иностранцев была шесть грядилей в день! Мы поработали две недели и попросили установить норму – двести пятьдесят. Кузнецов так и осталось трое, молотобойцев – по два, и нагрузка вся на них. Короче говоря, производительность выросла, дошло до того, что 350 и больше делали. Бригада загремела на весь завод. Было и поощрение за такие показатели: два места в рабфак нашей бригаде дали. Михаил Иванович, когда беседовал с нами, говорил:

– Учиться надо, учиться и еще раз учиться. К этому призывал нас Ленин, и этот вопрос с повестки дня не снимается. Будем учиться, чтобы освоить эту технику, которая стоит, и использовать ее на полную мощность.

Вот я иногда сравниваю нас с теперешней молодежью, когда веду с ними беседы, говорю:

– Вы посмотрите, у нас на нашем заводе институт, два техникума своих, четыре ПТУ, две средние школы. А тогда два места на рабфаке – большое поощрение было! Сейчас только учись.

Да что говорить, у нас сегодня в ремонтно-механическом более тридцати человек окончили наш ВТУЗ и техникумы. Вот какая разница.

Тут надо сказать, как я женился. Все произошло быстро и неожиданно. Работа работой, но мы, парни молодые, вечерами выходили погулять.

Роща и парк Фрунзе, и даже Сельмашевская роща были платные, хотя там и плата была 15—20 копеек, но все равно считалось: это деньги. Поэтому многие гуляли по Нахичеванскому бульвару – бесплатно. Встретил я однажды на этом бульваре товарища по армии, Антонова Николая. Мы с ним в территориальной части проходили военную подготовку, была тогда такая система, без отрыва от семьи и работы. Ну вот, встретил; он идет с двумя девушками. Почему, думаю, он с двумя, а я один? Одна из барышень мне очень понравилась, вот я прямо к ней и подошел:

– Девушка, вы простите меня, пожалуйста, товарищ мой нас познакомить не догадается, давайте познакомимся сами.

Пошли рядом, где живет, работает расспросил. Звали ее Валя. После гулянья проводил до калитки, спрашиваю:

– Ну, что? В кино идем завтра?

А шла картина «Человек-невидимка». Она согласилась. После кино недолго погуляли, но завтра рано на работу. Пошел провожать. И так она мне понравилась с первого взгляда, что я, не ведая, что творю, выпалил:

– Слушай, Валя, выходи за меня замуж… Она чуть в обморок не упала, растерялась.

– У меня же есть мама и братья, надо с ними поговорить.

– А мама где живет?

– В станице Ольгинской. В воскресенье поеду, с ними поговорю.

Неделя прошла, в воскресенье поехала. Братья к матери туда тоже приехали. Она им сказала. Мать говорит:

– Мы ж его не знаем. И ты тоже не знаешь. Смотри сама, как решишь, так и будет.

Когда она вернулась, мы вечером встретились. Она мне пересказала, что родные говорили. Договорились, в долгий ящик не откладывать. Она беспокоилась: