Се ля ви… Такова жизнь

Вскоре Полина нашла по объявлению работу уборщицы на областной пушно-меховой базе. Располагалась она на окраине города, окруженная общим забором, за которым были цеха обработки пушнины, контора и несколько хибарок, прилепленных к общему забору. В хибарках жили сторож, кладовщик, а в пустой поселили новую уборщицу Полину.

На базу свозили шкурки кроликов, лисиц, волков, иногда медведей – все, что сдавали охотники в районные заготконторы. На базе шкурки выделывали, обрабатывали, упаковывали и отправляли на меховую фабрику. Базу возглавлял пожилой, спокойный, интеллигентного вида Михаил Николаевич Гаврилов, специалист по меховым делам и добрый, некрикливый руководитель, которого уважали все работники. А заслужить здесь уважение не просто: мастера-скорняки, как говорится, штучные специалисты, найти их было очень нелегко. Обходительный, знающий дело директор пришелся им по душе, работа шла спокойно, без командных криков директора, при добросовестном отношении к делу всего коллектива.

Поля с первого дня почувствовала общую доброжелательность, была очень рада и довольна. В отведенной ей комнатушке она была счастлива. Много ли человеку надо для ощущения счастья? И опять-таки, чем его мерить? Избавилась от свадебной передряги, улеглась внутри дрожь от ожидания ужасного будущего. Легко на душе, как после тяжелой болезни. Теперь она ни от кого не зависит. У нее свой угол, работа, зарплата, добрые люди вокруг. Все, что нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливой.

И она была счастлива!

* * *

Работа у Поли оказалась нелегкой. Мастера-скорняки после завершения трудового дня оставляли клочья шерсти не только на верстаках, но и на полу, ее разносило сквозняком на подоконники, во все щели и выступы на стенах. Раньше здесь убирались только верстаки и подметался пол. Новая уборщица в первый трудовой день, вечер и до полуночи вычистила все давние залежи шерсти. Вымыла окна, протерла поблекшие электролампочки под потолком. Все работники и особенно директор обратили на это внимание. Кое-кто подумал: для начала цену себе набивает. Но цех обработки и контора базы каждое утро встречали сотрудников чистотой и ухоженностью. Мастера даже аккуратнее стали работать, не сбрасывали отходы на пол.

Михаил Николаевич был очень доволен новой уборщицей. Однажды она помогла ему донести домой покупки, сделанные на рынке по поручению жены. Случилось это к вечеру, когда семья собиралась к столу ужинать. Жена Михаила Николаевича, Варвара Сергеевна, женщина крупная, сначала испугала Полю властным взором и голосом. Но оказалась она человеком добрейшего сердца, голос и строгость исходили от ее массивности, а все, что она делала и говорила, было добрым и не обидным.

В этот первый вечер Варвара Сергеевна скомандовала:

– Садись за стол, будешь с нами ужинать.

Поля не знала, как относиться к этой громкой команде. Подбодрил Михаил Николаевич:

– Садись, садись, Поленька, не смущайся.

За ужином все были веселые, шутили, громко разговаривали. Хозяйка пододвигала Поле салатницы, тарелки с закусками и, видя, что девушка стесняется, сама щедро накладывала в ее тарелку разную снедь. После ужина все отправились на веранду слушать новости по радио. Никто не обратил внимания на то, что Поля к ним не присоединилась, а когда хватились после новостей, обнаружили ее на кухне, где она перемыла всю посуду, которая набралась после ужина, и ту, что залежалась от обеда.

Варвара Сергеевна ахнула:

– Какая проворная! Да как чистенько все вымыла! Ну, спасибо тебе, милая! Приходи к нам почаще, я такой гостье всегда буду рада.

И Поля приходила. Сначала Михаил Николаевич ее приглашал. А потом по просьбе Варвары Сергеевны приходила сама, по воскресеньям, когда не было забот на базе, да и пойти-то больше некуда.

Присмотрелась Поля к Гавриловым, узнала о них многое. Построили они этот дом недавно, на новой улице, когда отводили здесь участки. Проект начертил сам Михаил Николаевич: большая гостиная-столовая, из которой широкая дверь и окна на такую же большую веранду. Две спальни: одна – себе с женой, другая – сыну-подростку Сашеньке. Кухня, санузел и закуток для котла отопления. В дальнем углу двора небольшой флигелечек – одна комнатка и верандочка – это для себя, сюда Михаил Николаевич уединялся почитать, попить пивка и, как узнала Поля позднее от него же:

– Прячусь туда от децибелов Варвары Сергеевны, особенно когда к ней приходит подружка-соседка Елизавета.

Центром, который объединял, делал семью счастливой, был Сашенька. В отца. Крепкий, широкогрудый, рослый, такой же добродушный и покладистый. Он был всеобщим любимцем. Его любили в школе товарищи, ребята, с которыми катался на велосипеде по улице. В семье любили по-своему. Отец строго говорил, как мужчина с мужчиной:

– Саша, пожалуйста, приходи домой точно, как обещаешь. Мама волнуется, когда ты не возвращаешься вовремя. Опаздывать неприлично.

Мама, наоборот, не скрывала своей любви к сыну, даже голос ее грубоватый превращался в мурлыканье:

– Сашенька, миленький мой, опять ты закатался на велосипеде. Я так волновалась.