Себя преодолеть

«Радуюсь удачной тренировке, — ловлю я собственное настроение. — Сколько лет тренируюсь, а всегда радуюсь».

Но чаще бреду в раздевалку злым. Стаскиваю запотевшую майку, трусы. Вминаю пальцами тугие мышцы и думаю: «Тело словно из мягкой глины, а такие тяжести выдерживает!»

Моюсь под душем. Ручьи бегут по телу, повторяя изгибы мускулов. Хорошо бы заглянуть под кожу в самые мышцы. Высмотреть, что с ними, и усталость выжать ладонью.

Я простился с тренером и поднялся наверх. В комнате пусто. В самый раз позвонить Алексею. Изнемогаю в большом мягком кресле. Почти лежу. Вытягиваю ноги, кладу на стул. Они как деревянные и болят. Расслабиться вот так — высшее из возможных благ на земле.

Набираю номер. Мелькает моя натертая грифом ладонь.

— Алло, — слышу низкий голос Алексея.

Отвечаю:

— Добрый вечер, лесной человек. — Так нарекли его за могучую медвежью внешность в заграничной бульварной газетке.

— Ба! Никак пай-мальчик?! — Алексей с притворной заботливостью интересуется: — Как сила?

— Разве у меня сила? — Я тоже с деланным огорчением тяну: — Силенка, Леша.

— Хороша силенка! — Алексей намекает на мой недавний рекорд.

Я не вижу его, но по тону догадываюсь — улыбается.

Он продолжает:

— Я собою недоволен. Не спорт — лотерея. С горем пополам выиграл соревнования. А на какой результат рассчитывал! — И декламирует: — «Мечты! Мечты! Где ваша сладость? Мечты прошли — осталась гадость». — Густой бас рокочет в трубку: — Александр Сергеевич не обидится. Поймет настроение. — И со вздохом закончил: — «Ужель мне скоро тридцать лет?»

— Читал газету и глазам не верил — не твой результат.

— Самому противно! — откликнулся Алексей.

— А не приболел?

— Все идеально: сон, питание, вес, массаж.

Выжидающе молчу.

— Раньше последние тренировки губили. Снижал нагрузки, и хитрое состояние подступало. Год хожу усталым, а тут земли не чую. Вагон силы! Я и наддаю вместо отдыха. Непостижимые результаты. Восторг! А на соревнованиях тряпка. Нынче тренировался по науке. А силу опять растрепал без толку.

— Как без толку? — удивился я. — Ведь ты режим выдержал?

— Выдержал?!

У меня зазвенело от крика в ушах.

— Отдыхал, отдыхал, и такая слабость разморила! Как кукла, не помоги — хлопнусь.

Я рассмеялся.

— Тебе смешно. Конечно, ты уже чемпион мира, а я что... Обидно. — Алексей замолчал. Я слышал его шумное дыхание. — Сила есть, и много. Да не ко времени расходую. Знаю, что есть она, а не чувствую. И мерещится, что уплывает из меня мощь, как вода из раковины. Места не находил. А она, голубушка, затаилась просто. Я набросился на тренировки, жадничал. Вот и провалился.

— Все жадничали, Леша. Мне тренер тоже твердил: «Не глупи. Пожалеешь». Не слушал.

— До чего ж обидно! — горячо подхватил Алексей и вдруг спросил: — А вид противника на тебя не действует?

— Действовал, а сейчас пообвык, что ли.

— А мне словно красная тряпка быку, — мрачно пробасил Алексей. — И растравляет и пугает. Парень кажется здоровенным. Не плечи — ворота. Руки что чурбаки. А я маленький и ничего не умею. — И закончил под мой смех: — Бегу в зал — и за штангу: поднабраться силенки.

— Эх, тюря! — я посмеиваюсь. — Все равно эту нагрузку к соревнованиям не сваришь. Устанешь — факт. И на помост выйдешь несвежим.

— Знаю, да чувства подводят.

— Уразумей, Лешенька, — я назидаю скучным и размеренным голосом. — Чувственное познание не способно постичь сущность законов природы. Данные ощущения перерабатываются мышлением. И лишь это, а не голый сенсуализм, ведет к объективной истине.

— Понесло, — раздраженно отозвался Алексей. — Я ведь не счетная машина! Я чувствую! Понимаешь ты, дубина, чувствую! — И прибавил ворчливо: — За «дубину» не обижайся. Любя. Но как можно так упрощать? Человеки не механизмы, по теориям действующие. Чувствую, черт побери, главное в жизни! Наслаждаюсь ею. Говорю, читаю, смеюсь по желанию, а не по велению рассудка. И мир не чертеж. И не потому живем, что необходимо жить, а потому, что хочется!..

— Эх ты, язычник! Ну, будя спорить, — миролюбиво предложил я.

— Идет, — согласился Алексей. — Идет. — И хмыкнул многозначительно.

— Всему время, — предсказываю я. — Уступишь противнику вдвое слабее — задумаешься. И не чувствам доверять будешь, а разуму. От души говорю. Эту философию своими позвонками усвоил.

— М-да, усвоил ли? — задумчиво протянул в трубку Алексей. Помолчал и снова — неизвестно к чему: — М-да... Кстати, привет от Робера Шовинье.

— Робера Шовинье?

— Шовинье в Геную прилетел с женского чемпионата мира по велосипеду. Сообщил: «Ваша Кочеткова проиграла спринт, оставаясь фактически самой быстрой. Любую соперницу заткнет за пояс в честной борьбе. Хитрость — оружие слабых и отнюдь не сильных умом. На последнем вираже мадам внезапно прижали к бровке и обошли. Ключ подобрали верный!»