Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

Между тем, шоу уже заканчивалось, а удивительная красавица исчезла с экрана, не оставив ни телефона, ни адреса. Разумеется, Контора Глубокого Бурения вычислила бы её за минуту, её адрес и телефон - за полторы, а исчерпывающее досье собрала бы, край, минут за восемь. Однако сейчас не было ни двух минут, ни даже одной: пламенный мотор Путтипута не просто бился на тарелке, а прыгал по ней тёмно-бордовой жабой, соединённой аортой, синими венами и лиловатыми лёгочными артериями с прочими внутренностями, оставшимися в путтипутовом чреве. Виновато в случившемся было не столько его безрассудное сердце, сколько сам Путтипут, который от магических эманаций, излучаемых благолепной астрологиней, слишком широко разинул рот в оргазмическом экстазе, чтобы пообещать подданным: "Ещё покажет вам Старик Кобаев!"

Сейчас он вынужден был помалкивать, опасаясь случайно грызануть свою аорту. Нервы у Путтипута были крепкими, и ему удалось жестами остановить стольничего, чтобы тот кровожадного доктора Стржемббельса не звал.

Тут вдруг чёртово шоу приняло странный оборот. Тележених Антон вдруг попросил:

- Кларисса Гузеевна, посмотрите на меня внимательно!

- Ну? И что?!

- Вы меня не узнаёте?

- Н-н... нет.

- ДА ОН... - заорала Мимоза Сябитовна, - он же... - вылитая ты в молодости! Тока смууглый! А я всё мучилась: каво ж он мине напоминаает?!

- МАМА! - жених Антон упал на колени и обхватил пышные ветчины Клариссы Гузеевны. - МАМА, я не Антон! Я Вилкин! Ты родила меня от Карлоса, когда была с гастролями на Ибице тридцать девять лет тому назад! Мама, ты помнишь?!

Кларисса Гузеевна бледнеет на глазах и двигает ртом, как на сковородке рыба.

- ВОДЫ-Ы! - кричит Мимоза Сябитовна. - Дайте воды-ы!

- Этого не может быть! - шепчет Кларисса Гузеевна.

Вилкин достаёт конверт, разворачивает и вынимает фотографию тридцатидевятилетней давности, на которой молоденькая Кларисса Гузеевна запечатлена в обнимку с высоким горячим мачо.

- О-о! - шепчет Кларисса Гузеевна. - Карлос! Любовь моя! Вилкин, сыночек, а Карлос жив?!

- Да, мама! Папа Карлос жив.

- Вилкин, сыночек! Дай, я тебя обниму!

Кларисса Гузеевна спрашивает сына на ухо:

- А эти хамки-редакторши знали?! Подставили ссуки меня на весь Дурдонис! Я это так не оставлю!

- Мама, я приехал не один...

- О, господи! - шепчет Кларисса Гузеевна, отшатываясь.

- Со мной приехали твои сыновья - мои братья...

Кларисса Гузеевна густо краснеет и закрывает руками щёки:

- Как?! Ложкин и Тарелкин тоже здесь?!

- Да, мама, вон они - с трибуны машут тебе цветами.

- ОЛЕ-Э ОЛЕ ОЛЕ ОЛЕ-Э-Э! - кричат сыновья Клариссы Гузеевны.

Торжествующая Мимоза Сябитовна ехидно ухмыляется:

- Дык ты чё ж, Кларисс, тройню, што ль на Ибице родила?

- Нет, - отвечает ей Вилкин, - не тройню, а каждого по отдельности. Отцы у нас разные. Со мной на передачу приехали и другие сводные братья - Рюмкин, Бутылкин, Сковородкин, Кастрюлькин, Щёткин, Зубочисткин и остальные. Вон, тоже букетами машут.

- Дык ты, чё ж, Кларисс, - удивляется Мимоза Сябитовна, поджав губы, - всех своих Вилкиных-Ложкиных там нарожала, а сама, значитца, издеся обретаисси?!

- А ты, что ль, забыла, Мимоза, что при Советской власти был железный занавес?! Сколько вывез, столько ввёз. Ещё показывали бы на меня пальцем - "У неё чёрный ребёнок"! А потом... у меня и здесь-то было сразу три мужа...

- Дык ты, Кларисс, - злорадствует Мимоза Сябитовна, - всех своих Вилкиных-Ложкиных теперича на свою жилплощадь пропишешь?!

Кларисса Гузеевна, зажмурясь, всхлипнула:

- Всех и пропишу...

- Слышь, Кларисс, - спрашивает Мимоза Сябитовна, - а чё ет за страна такая, Ибица? Там кто, вообще, живёт-то? Чем занимаются?

- Там, Мимоза, ибиционисты живут. Ибиционизмом только и занимаются, - отвечает Кларисса Гузеевна и обращается к сыну: - Вилкин, скажи мне, а Хулио - дядя Хулио - папа Ложкина, жив?

- Жив дядя Хулио! И все твои другие дяденьки тоже. И дядя Ансельмо жив, и дядя Альфонсо, и дядя Адольфо, и дядя Армандо, и дядя Адриано, и дядя Альфредо, и дядя Амброзио, и дядя Артуро, и дядя Арсенио, и дядя Аурэлио, и дядя Басилио, и дядя Балдуино, и дядя Витторио, и дядя Гаспаро, и дядя Гонзало, и дядя Густаво, и дядя Карло, и дядя Джузеппе, и дядя Джакобо, и дядя Джеронимо, и дядя Джилберто, и дядя Джуанито, и дядя Джулиано, и дядя Джироламо, и дядя Доминго, и дядя Жакомо, и дядя Казимиро, и дядя Козимо, и дядя Карлито, и дядя Клементо, и дядя Кармело, и дядя Леопольдо, и дядя Леонсио, и дядя Лючиано, и дядя Модесто, и дядя Назарио, и дядя Октавио, и дядя Освальдо, и дядя Пабло, и дядя Паскуаль, и дядя Пепито, и дядя Просперо, и дядя Рамиро, и дядя Роберто, и дядя Роналдо, и дядя Серджио, и дядя Сильвио, и дядя Сэсилио, и дядя Тимотео, и дядя Теофило, и дядя Теодоро, и дядя Фернандо, и дядя Филиппо, и дядя Флавио, и дядя Фульвио, и дядя Фиделио...