Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Третий принцип может состоять в том, что Америка должна приглашать другие страны в свой Гейтлэнд, но платно и делая внимательный выбор. Сегодня Америка позволяет практически любой нации подключиться к рынкам страны, технологиям или системам образования. Это имело смысл в век, когда коммуникации приносили только пользу. Настороженность, проявляющаяся в такого рода открытости, должна быть частью любой американской стратегии, но она должна быть смягчена признанием рисков и выгод века коммуникаций. Нет никакого смысла передавать преимущества системы группам, намеренным подорвать ее. Полностью открытые рынки сбыта являются объектом манипулирования ценами. Полностью открытые технологические стандарты могут быть легко украдены. Широко распространенными системами искусственного интеллекта можно манипулировать, направляя против их же создателей. Лучший подход в каждом конкретном случае – это оценить эту открытость, чтобы гарантировать, что народы внутри миров Гейтлэнда разделяют общее видение глобальной системы и приверженность к сохранению его в неприкосновенности.

В-четвертых, ни одной нации не должно быть позволено заставлять другую находиться в границах ее Гейтлэнда. Индия может создать большую поисковую систему. Ей не должно быть позволено требовать, чтобы Бангладеш использовал систему Индии. Российские энергетические компании могут проложить надежные линии газоснабжения Европы. Россия не должна их использовать в военных целях. Этот принцип является разумным балансом американскому обязательству не принуждать кого-либо к вступлению в Гейтлэнд США. Каждая страна должна найти свой собственный путь. Создание мира по национальному и государственному принципу было результатом тридцатилетней войны в Европе, а исторический урок этого конфликта состоял в том, что страны должны сами строить свои собственные внутренние механизмы управления. Основной неразрешимой проблемой было то, может ли каждый король определить религию своего государства, или она должна быть продиктована из Рима. В договорах, которые положили конец войне, закрепили руководящий принцип международных отношений Cuius regio, eius religio: «Чье царство, того и религия». Католический король? Значит, и государство католическое.

Должно ли государство, защищенное «воротами», требовать, чтобы другие страны использовали его протоколы? Могут ли Соединенные Штаты или Германия заставлять других подчиняться их правилам торговли, использовать личные данные граждан или результаты исследований, которые получены в их стране? Нет. Cuius regio, eius reticulum, мы могли бы сказать. «Чье царство, того и сеть». На этой основе в известной степени можно было бы обсуждать взаимодействие. На вопрос: «С чем бы боролась Америка в мире, заключенном в Гейтлэнд?» – можно дать один ответ: Америка бы сопротивлялась любым попыткам одной страной заставить другую находиться в ее порядке, ограниченном «воротами».

В-пятых, Америка не должна допускать возникновения каких-либо средств уничтожения системы Гейтлэнда, которую она строит. Сети не являются неуязвимыми. На самом деле их конструкция содержит определенные недостатки. Они могут проявиться с помощью цепной реакции или ударов по важнейшим узлам. Основная стратегия Америки для ограничения риска должна быть оборонительной – лучшие «ворота» эффективно сдерживают атаки. Атака будет означать исключение из системы нападающего и гораздо более высокую цену нового вхождения, чем в прошлом. Соединенным Штатам было бы глупо останавливаться на достигнутом. Ворот, как могли бы напомнить Америке защитники Трои, не достаточно. Когда возникают по-настоящему экзистенциальные опасности – ядерное оружие, некоторые виды искусственного интеллекта или терроризм, – тогда страна должна атаковать, и быстро. Америка сегодня слишком самонадеянна в своей роли контроля над вооружениями. Неспособность остановить распространение ядерного оружия должна быть устранена. Попытки остановить распространение технологических опасностей, таких как вирусы искусственного интеллекта или космического оружия, должны начаться немедленно. Строгий режим Гейтлэнда дает нам дипломатическое влияние для реализации таки проектов. Он также должен включать в себя готовность нанести удар. Это означает разработку военных и дипломатических приемов, направленных на уничтожение топологических якорей и якорей реального мира, используемых американскими врагами. Эти силы будут стремиться уничтожить проявление любого американского интереса. США не должны чувствовать смущения от быстрого перехода к ликвидации опасностей.