Седьмой принцип

На противоположном от пирамиды с глазами краю, в самом низу картины располагался настоящий материк. Твердь была очерчена легкой дугой, выгнутой кверху. Растительность и традиционные для рельефа строения располагались по ее сторонам, словно кулисы по бокам сцены, зато верх дуги, макушка земли была от них свободна. Там, на просторной круглой поляне, покрывая ее всю совершенно, раскинулся огромный цветастый ковер, по которому тут и там были разбросаны пухлые восточные подушки, вышитые цветами и птицами, обшитые позументами, с золотыми и серебряными кистями на углах. На подушках, скрестив босые ноги с растопыренными пальцами, сидел человек, в халате и в тюрбане, и наигрывал на странного вида струнном инструменте с двумя резонаторами, изготовленными из высушенных полосатых тыкв, чарующую грустную мелодию. Лис готов был поклясться, что все это он видел и знает этого человека. Это же сам Нарада! Рядом с Нарадой на стопке подушек сидела сова и, тараща оранжевые глаза, крутила головой.

Не понимая, откуда берутся все эти цветные подробности на обычной с виду резной доске, Веня закрыл глаза и, как та сова, замотал головой, отгоняя видения. При этом он отступил назад, а когда раскрыл глаза и вновь взглянул на рельеф, мелодия уже смолкла, а изображение замерло в строгом соответствии с законами реального мира. Но тот мир, который он видел всего мгновение назад, был не менее реален! «Ах, как интересно!» – возбудился Лис. И поморщился, понимая, что интересно – не самое точное слово, чтобы передать его к происходящему отношение. Он был уверен, что находится рядом с разгадкой и может наконец узнать и понять, что с ним и вокруг него происходит. А панно, любезно предоставленное ему Нарадой – этим самым Нарадой! – обладало, видимо, таким свойством, что чем ты больше в него вглядываешься, тем больше подробностей оно тебе раскрывает и тем глубже погружаешься ты в открывшуюся действительность. «Ах, как интересно!» – повторил Лис снова, сознавая, что в равной степени все могло быть и наваждением, и безумием. Только ему было наплевать на возможные риски и сопутствующие неприятности, их и так хватало.

Он хотел знать больше, он хотел знать все!

Вениамин выудил из сумки большую стеклянную лупу в черном пластмассовом футляре и, вооружившись ею, с еще большим азартом подступился к рельефу, ощущая в груди тонкий и томительный трепет от осознания, что делает еще один, может быть, последний шаг к тайне. «Принципы, числом их семь, – бормотал он, заглядывая в увеличительное стекло, – что ж, давайте знакомиться».

Прежде всего, выяснилось, что все облачные медальоны были пронумерованы. На каждом из них Лис нашел порядковый номер, обозначенный соответствующей римской цифрой и вырезанный в складках облака. В соответствии с номерами медальоны располагались на панно слева направо и снизу вверх. Таким образом, учитывая, что меньшие группировались вокруг большого центрального по три с каждой стороны, получалось, что слева были нечетные номера, а справа – четные. То есть первый располагался слева внизу, а шестой – справа и вверху. Но все эти подробности касались лишь особенностей нумерации и мало чего добавляли по существу. По существу же Лис мог сказать только, что с высокой долей уверенности определил из шести четыре основные стихии. Ими, как ему представлялось, были Земля, Воздух, Огонь и Вода.

Под номером один, в основании всего, как ей и положено, располагалась Земля. Она была изображена царицей в длинных праздничных одеждах, с короной и венком из полевых цветов на голове. Царица стояла вполоборота к Лису, опираясь левой рукой на магический кристалл, из-за которого выглядывал маленький человечек в коротких штанах и колпаке. Человечек обиженно оттопыривал нижнюю губу и казался недовольным. Царица, когда Лис навел на нее стекло, нахмурила брови и отвернулась. «Что за коротышка?» – подумал озабоченно Лис.

Напротив Земли, на одном уровне с ней, под номером два располагался Воздух. Этот принцип был изображен в виде кудрявого юноши в легких одеждах и крылатых сандалиях. Воздух, как и должно, парил над поверхностью, крылышки на его сандалиях трепетали, словно крылья эльфа. В руках он держал короткую пику, украшенную конским хвостом, однако вид его не вызывал опасений.

Номер три Огонь. Находился слева, над Землей, в образе рыжеволосого румяного юноши с жезлом в руке. Жезл имел сложную структуру, из конца его выбивалось голубое пламя. Вене показалось, что он рассмотрел, как в пламени, извиваясь между его лепестками, крутилась ящерица. Саламандра? Ну конечно, кто же еще может жить в пламени? Огонь в ответ на внимание Лиса погрозил ему жезлом.

В паре с Огнем, на одном с ним уровне, присутствовала Вода. Ее легко было узнать – нимфу с кувшином, из которого непрерывной струей текла жидкость. Живая вода или мертвая? Скорее живая, Лису такой вариант казался более вероятным. Наверное, потому, что вода, истекая, журчала так весело и умиротворяюще. Хотя, кто ж его знает, в этом мире все кажется не тем, что есть на самом деле, в том, призрачном, наверняка еще хлеще.