Седьмой принцип

– Я, конечно, уверен, но всякое может статься. Сова – девушка самостоятельная, взбалмошная и вполне может заартачиться. Кто знает, какие тараканы завелись в ее голове с твоей помощью? Не хотелось бы попасть в дурацкую ситуацию. Репутационные потери, честь семьи и все такое, надеюсь, объяснять не нужно. Отсюда вполне объяснимое желание избежать случайностей. Подстраховаться, если угодно.

– Раз уж ты заговорил про честь семьи, можно предположить, что пари ты придумывал не в одиночестве, – раскрыл возникшие у него подозрения Фрюж.

– В каком смысле? – сделал вид, что не понимает, Эфалид.

– В прямом. Не папаша ли твой, многомудрый, вложил этот план в твою голову?

– Конечно нет! – уверенно и решительно отмел обвинения Лиса Бун. – Папа не при делах. А с другой стороны, если предположить, что это могло бы изменить? Для тебя? Делай свое дело, если можешь, покажи, на что ты способен. Выиграй пари – и приз твой! Я жду твоего слова.

Эфалид ушел, а Фрюж долго еще стоял на том же месте посреди мастерской и невидящим взором смотрел ему вслед. Трудно сказать, какие мысли роились в его голове, но похоже, что он придумывал свой план. Контрплан, который поможет ему избежать возможной ловушки и переиграть противника. В том, что его заманивают именно в ловушку, он не сомневался.

Он не боялся соперничества со всеми этими богами, полубогами, а также приблудившимися и присоединившимися к ним. В себе он как раз был уверен, другое дело – они. О, его они опасаются. Ишь, как забегали! Но и совершенно ясно: с тем, что он, неизвестно кто, без роду без племени, бросил им вызов, они не смирятся никогда. Да кто он такой и какое имеет право? Никаких у него прав и ни на что нет, хоть и не тварь он дрожащая. Правами наделяют они, они же их и лишают. Потому и предпримут все необходимые меры, чтобы исключить его из игры. Из их игры, которую он не должен испортить.

Под общим местоимением «они» Фрюж имел в виду всю знать белосветскую, таких как Нарада, Гермес, Эфалид и прочие. Алия тоже из них, к сожалению. Она ведь любит его, любит, он уверен, но гордыня не позволяет ей определиться, не дает поверить в свое чувство и довериться ему. Поэтому, быть может, стоит и ему предпринять кое-какие меры. Подготовиться. «Ты проведешь любого, ведь ты – Лис», – часто, подшучивая над ним, говорила Сова. Что ж, он постарается ее не разочаровать. Что еще ему остается?

Лис смотрел в дверной проем мастерской, изнутри, и видел Белый свет за ним, который вовсе не был призрачным. Напротив, свет концентрировался, загустевал и делался почти осязаемым. Свет дрожал и струился сверху вниз, словно потеки воды по стеклу. В следующий момент свет усилился, засиял, вспыхнул, и хлынувшие его потоки смыли и унесли прочь все, к нему не относящееся. И тогда обнаружил Лис, что по-прежнему сидит в сквере на скамейке, спинка которой выгнута, точно лебединая шея, и предается воспоминаниям…

Воспоминаниям? Стоп! А с чего это он взял, что все, ему привидевшееся, не сон очередной, не видения воспаленного разума, а его собственные, личные воспоминания?

Следовало бы конечно же посомневаться насчет реальности видений, но что-то ему говорило, что именно так все и было. Где, когда – не важно! Было! События, несмотря на провалы и разрывы в полотне времен, расстояний и памяти, продолжают развиваться в соответствии с полученными ранее импульсами, и рассыпавшаяся мозаика из вновь обретаемых кусков и фрагментов мало-помалу складывается в целостную картину. Как и последние, напутственные слова Нарады, как и эти его воспоминания, и все, что произошло до того, – все укладывается в общую канву.

– Есть способ, – сказал ему Нарада, имея в виду методу тайное сделать явным и увидеть ускользающее от его взгляда, а именно Контору.

Почему, кстати, Контору? Что за контора такая? Чем занимается?

– Научите, – попросил Веня.

– Сложного ничего, в общем, нет. – Нарада пожевал тонкими, почти отсутствующими, как у ящерицы, губами и покачал головой, словно сожалея, что все так просто. – Тот человек, который сейчас в твоем доме э… живет. Вместо тебя…

– Анатолий, – подсказал Веня.

– Не знаю, как там его сейчас зовут. Не важно! На самом деле у него совсем другое имя, и он не тот, за кого себя выдает. В действительности он посланник, оттуда, свыше, и явился по твою душу. Это он разыскал тебя здесь, одним ему ведомым способом, когда все прочие, даже принципы, не смогли узнать, где ты находишься.

– Нашел и нашел, дело такое. Но зачем он портил, ломал мне жизнь?

– Не вдаваясь в подробности, скажу, что, возможно, у него были личные на то причины.

– Какие еще причины? Я его раньше в глаза никогда не видел!

– Возможно… Возможно, что это не так. Я тебе уже говорил, что все относительно. Но не важно, сейчас не об этом стоит думать и рассуждать. Придет время, и ты обо всем узнаешь. Поверь мне, так и будет. А вот что тебя должно интересовать сейчас и что тебе необходимо заполучить, так это шляпа этого господина.

– Петас! Я видел дома, на вешалке.