Сефира и другие предательства

Не в первый уже раз его поразила ирония в названии своей книги «Безмолвный воин». Как часто он убеждал своих учеников в додзе не бояться собственного спокойствия, оставаться на месте и контролировать себя в спарринговом бою, вынуждая соперников действовать первыми? Сто сорок восемь страниц он посвятил изложению этой точки зрения в применении к широкому спектру действий и ситуаций, и, судя по результатам первых продаж, именно она, эта точка зрения, привлекла особое внимание читающей публики. Если же взглянуть на его жизнь за пределами полированного паркета зала додзе, то можно сказать, что он с таким же успехом мог бы писать художественную прозу, фэнтези, в основе которых лежит исполнение самых заветных желаний. Особенно когда дело касалось Нила, он становился едва ли не патологически неспособным оставить все как есть, позволить вывертам и недомолвкам разрешиться самим собой, как, наверное, сделало бы абсолютное большинство. Вместо этого ему пришлось планировать такие экскурсии как эта, прогулку по заповедной тропе.

– Невозможно заставить шрам заживать быстрее, – проговорил Нил, и Джим не был уверен, что верит в это, но Нил-то уж точно верил.

Впереди дорожку пересекала боковая тропка, убегающая вверх и вправо, – едва заметная на ковре упавшей хвои, но Нил свернул на нее.

– Але! – окликнул его Джим.

– Хочу посмотреть, куда она ведет.

Нил знал, что не станет спорить. «Тряпка». Джим последовал за ним, шагнув с главной тропы, и испытал сильнейшее головокружение, будто очутившись на краю отвесной скалы, непроглядной пропасти, пустоты, манящей его, убеждающей сделать вперед еще всего один шаг.

Чьи-то пальцы крепко ухватили его за руку:

– Эй, с тобой все в порядке? – высокий, знакомый голос.

Перед глазами все плыло, Джим сказал:

– Похоже, нет.

Ему вдруг почудилось, что эти слова произнес другой человек: так звучал голос на его и Нила видео, которое они как-то давно снимали в отпуске, голос десятилетней давности. Рука, удерживающая его, принадлежала молодому человеку – Нилу, тому Нилу, каким он был, когда Джим познакомился с ним на вечеринке, посвященной встрече Миллениума, у их общего друга. Волосы его, в ту пору немного вьющиеся, пшеничные с рыжеватым оттенком, доходили до плеч – как бывало всегда, когда он отращивал их; морщинки на лице не так заметны, а кожа – не настолько бледная от долгих часов за компьютером. Ухмылка, которая тогда сразу привлекла внимание Джима, сейчас казалась натянутой, и он произнес:

– Спокойно, – и отпустил руку Джима.

Джим поднял руку и провел пальцами по полудюжине сережек, висевших у него в ухе. Его собственные волосы были собраны в хвост на затылке.

– О, господи, – обронил он.

– Что такое? – спросил Нил.

– Я… Ты не…

– Возможно, грибы были не слишком хорошей идеей.

– Грибы? – переспросил Джим, а сам в это момент думал: «Да, грибы, потому что именно такой херней ты занимаешься в этом возрасте, в двадцать пять лет, потому что тебе еще пять лет до тридцатилетия, когда ты откажешься от всей этой дряни и вдобавок от многого другого – газировки, фастфуда, десертов – в пользу карате Шотокан семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году. Но это все будущее, а в настоящий момент ты демонстрируешь очередное проявление систематического расстройства психики».

– Дружище, – сказал Нил. – Похоже, те штуки оказались слишком уж забористыми. Никогда раньше не видел тебя таким. Жаль, что на меня так не подействовало, – Он помахал рукой перед глазами. – Nada [58].

– А мы… как мы сюда попали?

– Просто шли и пришли.

– Нет, я про Керколди – Шотландия.

– А!

– Ну, так как мы попали сюда?!

– Ладно, ладно, успокойся, – сказал Нил. – Биржа труда, помнишь? Я здесь уже больше шести недель, тот парень – Душ Мур, верно? – наслаждается жизнью в Нью-Йорке. Ты упал нам на хвост, потому что… ну, потому что ты прикольный. Ну, вспомнил?

Конечно же, все правильно: едва услышав объяснение Нила, Джим понял, что и так это знал. Он проговорил:

– Вспомнил. Извини, просто… да, пожалуй, грибы оказались чересчур забористы.

– Да ну?

– Ага. Я, знаешь, как бы нафантазировал, что мы с тобой здесь, только дело происходит в будущем.

– В будущем? И какие мы там, в будущем?

– Я написал книгу, ставшую очень популярной. Мы с тобой здесь, продвигаем ее. Ты был… вроде как по-прежнему программистом.

– О, так ты, значит, известный писатель, а я всего лишь компьютерный ботан. Классно. Гляжу, тебе полегчало.

– Пожалуй.

– Хорошо, – Нил повернулся и продолжил шагать по боковой тропе. Джим последовал за ним, а Нил произнес: – До того как тебя глюкнуло, ты говорил о волшебнике, старике Майкле Ренфру.

– Правда? Ну да, наверное, говорил. Посмотри впереди справа – увидишь башню Ренфру.

– Где? А, да, вижу. Это какая ее часть?

– Должно быть, та, что недалеко от базы. Вон там… кажется, дверной проем. За деревьями не совсем понятно.

– Так что там насчет Ренфру.

– Я про железного коня рассказывал?

– И о короле Франции, да, рассказывал.

– А есть еще легенда о Ренфру и дьяволе.

– Ого.