Сефира и другие предательства

– Я думал, если нам удастся проследовать по пути, то я смогу посмотреть, как все обернется, – будем ли мы счастливы, как все будет в будущем. И я никак не ожидал… О, боже. Ты хоть представляешь себе, на что это похоже… нет, не представляешь, куда тебе? Все… Ты знаешь, что что-то не так, в корне неправильно – ты ощущаешь это каждой своей клеточкой… и остаешься уверен, что знаешь, в чем дело, но не можешь вспомнить это. А затем вдруг удается вспомнить, и ты понимаешь, что проблема не с тем, что вокруг, снаружи, а с тем, что внутри, и понимаешь, что снова забудешь, дело лишь во времени, когда весь процесс начнется снова… – На его глаза навернулись слезы.

– Нил, все хорошо, – сказал Джим. – Я буду рядом с тобой.

– Нет, – покачал головой Нил. – Ну как ты не понимаешь? Я не могу… Я не пойду на это. Теперь, когда я знаю, когда ты знаешь, как ты можешь просить меня принять болезнь?

– Значит, вместо этого ты собираешься… Как заканчивается та история о парне и двух братьях?

– Младший принял предложение Ренфру. Он и Ренфру исчезли, и, когда старший вернулся домой, там все было так, будто его брата вообще не существовало на свете. Лишь у него одного остались обрывки воспоминаний о нем.

– Разве их было не трое? Что случилось с третьим?

– Он тоже исчез. Его тоже никто не помнил.

Джим почувствовал, как во рту пересохло.

– Цена обучения.

– Раз уж зашла об этом речь, – сказал Ренфру, – пора переходить к делу.

– Ты не сделаешь этого, – сказал Нилу Джим.

– А у меня есть выбор?

– Есть. Ты можешь остаться.

– Вы уверены, что не хотите принять мое предложение? – спросил Ренфру.

– Я? – удивился Джим. – Я думал, Нил…

– …да, прибыл сюда первым, но это скорее рекомендация, чем правило. Мне весьма любопытно узнать, как сложатся ваши убеждения, когда ситуация изменится на противоположную.

Губы Нила дрогнули, но он не издал ни звука.

– Итак? – спросил Ренфру.

Страх, казалось, был вне его – едкий и насыщенный, он давил на Джима со всех сторон одновременно, тем не менее, Джим нашел в себе силы сказать:

– Пошел к черту!

Хмурый взгляд, омрачивший лицо Ренфру, доставил ему маленькую радость. Джим посмотрел на Нила – тот уткнул взгляд себе под ноги.

Ренфру сделал взмах левой рукой вверх, опустил ее вниз, язычки голубого пламени летели за кончиками пальцев, прочертив в воздухе контур, напоминающий прямоугольник двери. Он кивнул Нилу, и тот молча прошел в нее. Сильнее всего Джима ошеломило отсутствие прощального слова.

– Что ж, – Ренфру протянул правую руку Джиму. Змейка, обвившая ее, подняла клиновидную головку и как бы нехотя оглядела его. Пространство за волшебником потемнело, заполненное огромной фигурой. Джим подумал: «А как это башня могла…» и понял, что к нему приближалась не башня, точнее уже не она. Она наклонилась ему навстречу, раскрыла невообразимую пасть, чтобы поглотить его, проглотить целиком, не только плоть и кости перемолоть громадными, как валуны, зубами, но и его прошлое, его настоящее, его будущее, его след в этом мире. Ему хотелось, чтобы страх оставил его, но он полагал, что уж лучше страх, чем зазубренное лезвие предательства от лучшего друга, прячущееся под покровом страха. По крайней мере, он смог держать глаза открытыми, по крайней мере, он не отворачивался от пустоты и безмолвия, обрушившихся на него.

Бор Урус

Люблю я бурю. Люблю ее преддверие: метеорологи, воодушевленные осознанием внезапной своей значимости, вещают о красных и оранжевых потоках на крупномасштабных картах; супермаркеты, переполненные покупателями, чьи нахмуренные брови и поджатые губы обеспечивают в их тележках супам в жестянках и бутилированной воде выдвижение в более ответственную категорию «провизия»; соседи старательно подготавливают свои дома и дворы к встрече штормовых ветров, закатывая мусорные баки в гаражи и как можно лучше закрепляя ставни. Люблю я разгул бури. Дом скрипит, когда ветер со стоном ударяется о него; дождь стучит в окна, превращая двор в сплошное импрессионистическое размытие; молния прожигает воздух до белизны, гром сотрясает стены. И последствия мне по душе: осторожно шагнyть на крыльцо, окинуть взглядом деревья – ветви еще не распрямились, с них стекает влага; обойти вокруг дома – подобрать то, что слетело; а потом – отправиться в город полюбопытствовать, поглазеть на более масштабные разрушения, что принесло ненастье.