Секрет королевы

– Нам надо было поужинать вдвоем раньше, – говорит он, налив себе еще вина. – Нам надо больше думать о том, как ситуацию воспринимают другие. Наши жизни нам не принадлежат.

– Увы, – отзываюсь я.

Хансен берет в руки свою салфетку.

– Если бы только Холт не вернулся в Монт. Мы не можем допустить, чтобы люди думали, что у тебя связь на стороне.

– Извини, что?

– Не строй из себя ангела, Сирень, этот номер у тебя не пройдет. Если бы твоя мать не спала в твоих покоях, мне пришлось бы отрубить головы вам обоим.

– И почему же ты этого не сделал? – спрашиваю я. Ей-богу, мне это любопытно.

Хансен отпивает из своего кубка.

– Обвинить королеву в прелюбодеянии и начать войну между нашими королевствами? Надеюсь, ты не считаешь, что я настолько глуп. Или настолько жесток. – Он задирает свой красивый аристократический нос. – Это бессмысленное кровопролитие, и ради чего?

Значит, вот почему? Хансен прячется за напускным безразличием, однако на самом деле его народ ему отнюдь не безразличен настолько, что ему не безразлична даже я, мое благополучие. Если бы я не была обязана его любить, я, вероятно, могла бы питать к нему расположение. Мы с ним могли бы быть друзьями. Возможно, мы и сейчас еще можем быть друзьями.

– Тебе не о чем беспокоиться, я тебя уверяю, – говорю я ему.

– Мне бы очень хотелось иметь возможность вышвырнуть его отсюда прямо сегодня вечером. Но, скорее всего, это невыполнимо. Сейчас уже поздний час. Завтра. Мне бы хотелось иметь возможность вышвырнуть его отсюда завтра.

– Холт находится здесь, чтобы оберегать мою мать.

– И это все? – Он встает, бросает на стол свою отделанную кружевами салфетку и шествует к камину. Это выглядело бы более драматично, если бы он не прошествовал обратно к столу, чтобы взять кубок с вином.

– Клянусь тебе, – говорю я ему, – что после возвращения Главного Ассасина в Монт у меня с ним ничего не было. Мы не оставались наедине ни на секунду. Я видела его на заседании Малого Совета, но это все. Со мной постоянно находится моя мать, как заметил ты сам.

– Хвала Дее, – насмешливо бросает он. – Возможно, Холт наконец образумился. Во всяком случае, мне так говорили.

Я наливаю себе еще вина, пытаясь скрыть дрожь в руке.

– О чем ты? Что тебе говорили?

– Ты что, действительно не понимаешь, почему Холт доверяет этой девице Риме и больше никому? Из всех своих бойцов он выбрал именно ее. Моя дорогая, надо быть не только упрямой, но и тупой, чтобы не видеть, что они любовники.

Я ничего не могу с собой поделать – у меня вырывается судорожный вздох. Ну конечно. Хансен прав – я об этом подозревала с самого начала. Разумеется, Кэл и Рима теперь вместе. Это очевидно всем, даже королю.

Но я не могу позволить Хансену одержать победу.

– Но, дорогой, – с манерной медлительностью произношу я, – ты уж выбери что-то одно. Ты не можешь обвинять меня в связи с Холтом, а затем говорить мне, что он спит со своим подмастерьем.

Хансен пожимает плечами.

– У мужчины может одновременно быть несколько любовных связей. – Он явно очень доволен собой. – Уж кто-кто, а я хорошо это знаю. Ты не такая умная, как ты мнишь, Сирень. Холт использует тебя, чтобы укрепить свое собственное влияние в королевстве, и одновременно развлекается с другой женщиной. Он куда более амбициозен, чем ты думаешь.

– Я думаю, что мне пора удалиться в мои покои. – Я устала от этого разговора.

Но Хансен берет меня за руку.

– Сирень, я тебе не враг. Наши с тобой судьбы переплетены. Подумай об этом. Возможно, это твой драгоценный ассасин сжег дворец в Реновии. Кто еще мог это сделать?

– Это нелепо, – резко бросаю я.

– А у кого еще есть навыки и умения, которые позволяют сжечь тщательно охраняемый дворец и остаться незамеченным?

– У него нет причин так поступать.

У Хансена делается торжествующий вид.

– Вообще-то причина есть. Он знал, что вдовствующая королева сразу же приедет в Монтрис, чтобы найти там прибежище. А значит, у него появился предлог и самому вернуться сюда. Вернуться к тебе.

Мысль о том, что Кэл сжег Виоллу Рузу, смехотворна. А вот мысль о том, что у него роман с Римой Картнер… возможно, не так уж смехотворна.

Нет, я не могу допустить, чтобы Хансен проник в мою голову.

– Мне правда надо идти, – говорю я, встав со своего стула. – Моя матушка ждет меня.

– Нет, не ждет, – все с тем же самодовольством отвечает Хансен. – По ее словам, она надеется, что эту ночь мы проведем вместе.

– Ну нет! – Во мне опять поднимается ярость. Но, прежде чем я успеваю отойти от стола, слышится стук в дверь, и вошедший паж объявляет о приходе вдовствующей королевы.

Глава 28 Сирень

Моя матушка уехала. А я даже не повидалась с тетей Морией, которая втайне от всех проникла в замок вчера и уехала сегодня утром, правя какой-то повозкой, в которой под брезентом пряталась моя мать. Их отъезд не привлек к себе внимания гвардейцев. Я смотрела на повозку из окна, приоткрыв ставни. Я тоже не должна привлекать к себе внимания, как мне твердила моя мать. Нам надо сохранять ее отъезд в тайне – так долго, как только сможем.