Секрет королевы

Когда мои фрейлины придут, чтобы одеть меня, я скажу им, что вдовствующая королева завтракает с королем и что они должны немедля уложить всю нашу одежду и отдать ее пажам, чтобы те отнесли ее в покои короля. Я спала в этой комнате в последний раз.

Затем я распущу их всех по домам и вынесу их причитания, плач и заверения в преданности мне. Их всех надо отправить в их родовые усадьбы к их отцам и матерям, к их семьям, богатым и недовольным. Даже леди Маргарита не получила разрешения остаться. Но сама я останусь и всю эту бесконечную зиму буду оставаться в этом мерзком замке с его длинными дымными галереями и дымящими каминами.

В покоях Хансена. В опочивальне Хансена.

Вчера вечером наш с ним спор за ужином закончился только тогда, когда туда пришла моя мать. Она явилась, чтобы объявить нам свой неожиданный план, разработанный Главным Ассасином и моей тетушкой. Хансен не возражал. Он сказал, что это звучит разумно и довольно волнительно. Моя мать устремила на него испепеляющий взгляд, но это никак не повлияло на его мальчишеский энтузиазм по поводу ее тайного отъезда. Я, разумеется, поняла, что этот энтузиазм продиктован другой причиной: если моя матушка покинет Монт, то Кэла тоже можно будет отослать.

Но вскоре улыбка сползла с его лица – для этого матушке было достаточно изложить свои условия, включая немедленное переселение в его покои и удаление моих фрейлин.

– Кроме того, должна быть удалена еще одна придворная дама, – сказала она своим самым властным тоном. – Насколько я понимаю, ее зовут леди Сесилия.

Лицо Хансена покраснело – вернее, покраснело еще больше, поскольку он и так уже раскраснелся от избытка вина.

– Я бы попросила ваше величество удалить от двора также и ее – и сделать это утром.

Он минуту подумал и кивнул.

– Это будет новое начало, – сказала моя мать и взяла нас за руки. Не знаю, кто из нас чувствовал себя тогда более несчастным – я или Хансен.

– Мы желаем вам счастливого пути, сударыня, и самого надежного прибежища в Реновии, – ответил он. Похоже, когда надо, он может выражаться красиво. – А мы здесь, в Монте, постараемся не обмануть ваших ожиданий и ожиданий моих покойных родителей. Можете мне поверить.

Леди Сесилия не станет от этого счастливее, подумала я, но почему хоть кто-то из нас должен чувствовать себя счастливым в этом унылом месте? Как долго Кэлу будет разрешено оставаться в Монте?

Сейчас уже светло, и начался тот клятый день, наступления которого я так боялась. К сегодняшнему вечеру эта комната больше не будет моим личным пространством. Я знаю, что должна делать. Я не могу предать корону. Мне придется отказаться от своего счастья. После того как уехала моя мать, я заперла потайную дверь и выбросила ключ. Мне пришлось это сделать. Мое сердце разбилось, когда я это сделала, но мне пришлось. Что такое любовь по сравнению с безопасностью королевства? И нашего народа?

Все кончено.

Не дожидаясь своих фрейлин, я умываю лицо над тазиком, стоящим рядом с комодом, и надеваю простое шерстяное платье поверх моей полотняной сорочки. А волосы стягиваю в простой узел. Сегодня у меня нет времени возиться с внешним видом. Моим фрейлинам надо сложить мои вещи и помочь мне с переездом в покои короля, а затем проститься со мной.

Раздается стук в дверь, немного раньше, чем я ожидала, и в комнату заглядывает леди Маргарита. Она явно обеспокоена.

– Ваше величество уже встали? – Она удивлена.

– Да, – говорю я, повесив богатый дорожный плащ моей матушки на спинку кресла. Она покинула комнату только в полотняной рубашке и шерстяном платье, рассчитывая надеть в подвале для своей поездки плащ служанки. Необходимо, чтобы ее дорогая одежда и обувь остались здесь, чтобы мои фрейлины думали, что она все еще в замке. – Королева Лилиана завтракает с королем. Сегодня нужно многое сделать.

– Я принесла вам новость, – сообщает леди Маргарита, бесшумно войдя в комнату и закрыв за собой дверь. – И, боюсь, это ужасная новость. Произошло еще одно убийство. Главный Лекарь был обнаружен мертвым – лицо его вокруг рта было обсыпано черным порошком, как и у вашего священника. И еще у него было перерезано горло, и вокруг разреза тоже остался такой же черный порошок.

– Обсидиан, – говорю я, чувствуя, как бухает мое сердце. Видение Варии в пламени моего камина – не фантазия. Это было предостережение. Обсидиановый Монах здесь, в этом замке.

– Его обнаружили вчера вечером, – продолжает леди Маргарита. – Его нашла эта подмастерье Главного Ассасина – девушка с рыжими волосами. По ее словам, она зашла к нему, чтобы он осмотрел ее раненую ногу. Но можем ли мы верить ей, сударыня? Не могла ли она со всеми своими навыками сама совершить это убийство? Я слыхала, что ей ведома магическая премудрость Гильдии и что она сильна, как трое или четверо мужчин. К тому же, похоже, рана на ее ноге не очень-то серьезна. Я сама видела, как она расхаживала вчера по двору среди гвардейцев без какой-либо хромоты.

– Давайте не будем строить догадки, – рявкаю я. Кто знает, можно ли доверять Риме? Кто вообще может хоть что-то знать?