Секрет механической птицы

Он поднимает катапульту и прицеливается. Я не вижу, как летит войлочный шарик, но зато вижу, как человек на другом конце площади изумлённо оглядывается, когда его шапка соскакивает с головы и словно по волшебству падает на землю.

Зрители смеются, и мы вместе с ними.

– Видите, какая мощь? А теперь, дамы и господа, представьте, что может сделать с вредителем сушёная горошина.

– Очень хорошо, – бормочет торговка мясом.

– Мне кажется, это пустая трата сушёного гороха, – говорит Битти.

– Тише, девочка, – шипит женщина с корзиной свиных ушей.

Торговка мясом сердито смотрит на Битти.

Человек за прилавком вкладывает катапульту в руку торговки.

– Может быть, юная дама захочет продемонстрировать?

Торговка хлопает ресницами и достаёт из ведра войлочный шарик. Она оглядывает рынок в поисках цели и наконец замечает прогуливающуюся вдалеке чайку.

– Ты любишь марципан? – спрашивает Битти мистер Кац.

Битти вспыхивает и отвечает:

– Конечно!

– Держи. – Мистер Кац достаёт из кармана кусок, отламывает немного и протягивает Битти.

Она засовывает марципан в рот и широко улыбается.

Мистер Кац даёт мне кусочек поменьше.

– Спасибо.

– Дамы и господа, – произносит человек за прилавком, – смотрите!

Торговка мясом тянет время, очевидно, ожидая, когда зрителей станет больше. Она оттягивает кожаный ремень назад, стреляет и попадает чайке в клюв. Птица с криком взмывает в воздух.

– Разве не удивительно! – кричит она. – Какая отличная вещь!

– Прекрасный выстрел, мадам, – хвалит её торговец.

– Очень хорошо, – говорит мистер Кац.

Зрители аплодируют и бросаются раскупать катапульты, и мне внезапно приходит в голову, что нечто подобное могло бы запустить летающую машину. Если бы я только мог спросить у мистера Чэня.

– Наверное, я тоже её куплю, – говорит мистер Кац. – Вот, мальчик, возьми деньги.

Когда я возвращаюсь с катапультой и сдачей мистера Каца, он стоит, склонившись над Битти, и рассказывает ей какую-то шутку, от которой она громко смеётся. Её глаза сияют, и она откусывает ещё кусочек марципана.

Торговец выходит из-за прилавка, чтобы продать катапульту Битти.

– Простите, – говорю я, поворачивая кресло, чтобы выбраться из толпы. – У нас нет денег.

Торговец хмурится.

– Простите, сэр! – кричит Битти через плечо. – Спасибо за представление. Ваша знакомая оказалась очень хорошим стрелком. Наверное, у неё большой опыт.

Люди смеются, а мы пытаемся выбраться из толпы. За спиной раздаются крики и жалобы, но я продолжаю двигаться дальше, пока мы с мистером Кацем не оказываемся на противоположной стороне улицы.

Глава 13

Мистер Кац идёт с нами через площадь. Он болтает с Битти и расспрашивает меня о том, чем я занимался у мистера Чэня.

– Всем понемножку – полировал, очищал, мастерил.

– Значит, он был о тебе хорошего мнения? Он тебе доверял?

– Не знаю. Он часто просил меня помочь.

– И над чем же он работал?

Ответ вертится у меня на языке, но я небрежно произношу:

– Он делал разные маленькие механизмы, например, крысиные капканы, солнечные часы и тому подобное.

Мистер Кац кивает и улыбается про себя.

Когда мы возвращаемся домой, бабка, шаркая, спускается на кухню, а я растапливаю очаг в лавке, пока там не становится почти уютно.

Битти садится рядом с огнём, играя с бумагой и сворачивая птичек почти так же аккуратно, как мистер Чэнь.

– Когда ты станешь золотарём, Атан, ты по-прежнему будешь к нам заходить?

– Конечно, но я не буду золотарём.

Звонит дверной колокольчик, и в лавку входит женщина. Я низко кланяюсь и перевожу взгляд с маленьких изящных ножек на её лицо. Это остролицая женщина с аукциона. Что она здесь делает?

– Ленту, – приказывает она.

– Для какой цели, мадам? – спрашиваю я, делая вид, что никогда прежде её не видел.

– Для шляпы, – отвечает она и оглядывает комнату; её глаза обшаривают окно, двери и всё остальное.

Она хватает шляпку, висящую у неё за плечами, и принимается вертеть в руках.

Мне кажется, что на шляпке достаточно лент, но я бросаю взгляд на Битти, которая высвобождает руку из-под шарфа и указывает на ящики под прилавком. Я не так уж часто работаю в лавке, чтобы помнить, где что лежит.

Я торжественно выдвигаю верхний ящик, где аккуратными рядами сложены ленты по цветам радуги. Я открываю его на три дюйма, затем выдвигаю второй ящик на шесть дюймов, а третий на девять, как всегда делал мой папа, когда я был маленьким.

– Г-м-м, – произносит женщина, вытаскивая сначала одну ленту, потом другую, затем третью и поднося их к окну, после чего бросает все ленты на пол. – Что ты думаешь, мальчик?

Битти приподнимает брови и зажимает рот рукой, но не может сдержать хихиканье. Я наклоняю голову в одну сторону, потом в другую, внимательно оглядывая ленты. Битти права: я и понятия не имею, о чём идёт речь.

Женщина смотрит на сидящую у огня Битти.

– Ты очень… – Она не может подобрать подходящих слов. – Ребёнок, – наконец заканчивает она.

– Да, – отвечает Битти, не отнимая руки ото рта, – я ребёнок.

– Жёлтый цвет очень освежает, – говорю я, привлекая внимание женщины к ленте. – И оранжевый.