Секрет механической птицы

– Я и подумать не могла, что мама вас обоих так любит. Она всю ночь рыдала и отказывается есть. Она очень переживает. Можно подумать, что вы оба умерли.

Полли старается сдержать слёзы.

– Прости, Полл, – говорю я, обнимая её худые плечи. – Скоро всё закончится, сегодня я её верну. Обещаю.

Она кивает, шмыгает носом и вытирает руки о передник.

– Никак не могу разжечь эту глупую плиту. – Полли почти смеётся, смахивая ладонью слёзы и оставляя на щеке пятно сажи.

– Да, она настоящий зверь, – соглашаюсь я.

– Ты не мог бы это сделать?

– Конечно. – Я подхожу ближе и открываю кирпичную заслонку. Крошечный язычок пламени лижет бумагу. – Ты говорила с полковником?

– Да. Я сказала ему: представьте, что если кто-то похитил Битти, чтобы получить что-то от нас, то как мы узнаем, что она по-прежнему жива? – Огонь охватывает щепки и разгорается сильнее.

– И?

– Он только что принёс вот это. – Полли указывает на стол. – Принёс на кухню и отдал мне.

– Он уже ушёл?

Полли качает головой.

– Сегодняшняя, – говорит она.

На столе лежит свёрнутая газета.

Я перелистываю её, пока не дохожу до середины. Там я вижу одну из птичек Битти и отпечаток руки. Маленький рыжевато-коричневый отпечаток.

Я кашляю и роняю газету.

– Что такое? – Полли подбегает ко мне. Она поднимает с пола птичку. – Одна из птиц Битти? Боже мой! Это то, о чём я подумала?

Я качаю головой. Я не могу вымолвить ни слова.

– Господи! – чуть слышно произносит Полли.

– Я надеялась, ты ошибаешься. – Она говорит так тихо, что я едва её слышу. – Но ты был прав.

Я киваю.

Она отворачивается.

– Дьявол! – шипит Полли.

Я прошу её написать для меня записку.

В 6 часов вечера в доме мистера Каца. Нью-Кинг-стрит.

Это даст нам достаточно времени, чтобы мы успели использовать чертежи.

Бросив записку под дверь полковника, я бегу по скользким улицам к чердаку и залезаю с чёрного хода. Я больше не могу заставить себя идти через мастерскую гробовщика.

Пальцы Мэри летают над куском шёлка, а Тод уже успел прикрепить двигатель.

– Чего нам не хватает? – спрашивает он.

Я достаю список.

Когда церковные колокола бьют пять часов, Мэри выпрямляется. Её пальцы покраснели от шитья.

– Я должна идти готовить ужин, – говорит она.

Я складываю чертежи, засовываю их в сферу и защёлкиваю.

– Возьмёшь? А я пойду за тобой, – говорю я. – На случай, если он решит на меня напасть.

На лице Мэри появляется тревога.

– Всё будет хорошо, – успокаивает её Тод. – Он тебя не знает.

Мэри уступает, протягивает руку и засовывает сферу под пальто.

– Ты будешь идти сзади? – спрашивает она.

– Да. Если хочешь, можем бежать. Это не очень далеко.

– Я выйду через дверь, – говорит Мэри.

– Я тоже.

Мы выходим со двора мастерской на замёрзшие, тёмные улицы. Мэри идёт впереди, спрятав сферу под пальто, а я держусь в двадцати ярдах от неё.

Пришло время вечерней службы, и вокруг полно людей. Они спешат по заледеневшим улицам, так что вряд ли кто-нибудь заметит, что я следую за Мэри.

Когда мы приближаемся к дому, я отстаю и слежу, чтобы она благополучно вошла внутрь, после чего бегом преодолеваю оставшиеся несколько футов и врываюсь в дом.

– А, юный мистер Уайлд, как продвигаются дела? – В первое мгновение мне кажется, что мистер Кац говорит о воздушном змее, но потом я понимаю, что это не так.

– Битти приведут сюда в шесть. Мэри?

Она достаёт сферу из пальто и передаёт её мистеру Кацу.

– Что это такое? – спрашивает он.

– Это принадлежало мистеру Чэню, – отвечаю я. – Больше я ничего не могу вам сказать.

Мистер Кац перекатывает сферу с одной ладони на другую, разглядывая звёзды.

– Прекрасная работа, – замечает он. – Хотелось бы мне знать, для чего оно.

Я откашливаюсь.

– Простите, но я не могу вам сказать. Человека, которого вы ждёте, зовут полковник Блэйд.

– Полковник Блэйд, – повторяет мистер Кац.

– Да, и он приведёт сюда Битти через полчаса.

– Хорошо, – с улыбкой говорит мистер Кац. – А теперь иди. Мэри, оставайся на кухне.

– Я хотел наблюдать с другой стороны улицы, с крыши.

Мистер Кац поджимает губы.

– Думаю, это глупо. Тебе надо держаться подальше, чтобы он тебя не увидел.

– Я постараюсь, чтобы этого не произошло.

Мистер Кац наклоняет голову.

– Думаешь, он действует один?

Я вспоминаю женщину с острым лицом и мужчин из зала для приёмов.

– Нет, думаю, есть и другие.

– Тогда он попросит кого-нибудь следить за домом. Тебя заметят.

Мистер Кац стоит в прихожей со сферой в руке, рукава его рубашки закатаны, и мне внезапно становится страшно, что пришлось втянуть во всё это ещё одного невинного человека.

– Спасибо, мистер Кац.

Он отвешивает поклон.

Я кланяюсь в ответ.

– И будьте очень осторожны, мистер Кац.

– И ты тоже, юный мистер Уайлд.

Я бегу по крышам. Я уверен, что за мной следят. Мистер Кац прав: они должны увидеть, что я ушёл. А добравшись до постоялого двора «Грифон», я проберусь через толпу завсегдатаев, выйду с заднего хода и заберусь по водосточной трубе.

Я останавливаюсь на крыше и смотрю вниз.