Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее

Подобным же образом многие палеоантропологи, глядя на разницу в сложности наборов орудий, созданных разными видами предков человека, иногда делают непосредственные заключения о врожденной когнитивной одаренности этих видов. Любопытный пример – неандертальцы: они сосуществовали в Евразии с нашими африканскими предками и, должно быть, как-то с ними взаимодействовали, поскольку многие современные популяции людей несут в себе неандертальские гены. Поскольку у большинства групп неандертальцев набор инструментов был значительно проще, чем у пришельцев из Африки (наших предков), более похожих на современных людей, нередко предполагалось, будто неандертальцы от природы были в чем-то когнитивно ущербнее иммигрантов из Африки. Это говорилось раз за разом, невзирая на то, что мозг неандертальцев был не меньше, а то и больше нашего¹⁷.

У приматов главный прогностический показатель когнитивных способностей вида – это именно общий размер мозга¹⁸. Следовательно, очень может быть, что мы глупее неандертальцев с их большим мозгом. Однако исследователи, как правило, упорно придерживались предположения, что наши предки от природы были умнее, поэтому им казалось, будто весь вопрос в том, чтобы выявить те тонкие отличия нашего мозга или какие-то наши специфические когнитивные способности (например, язык), которые объяснили бы наш успех по сравнению с неандертальцами (глобальное доминирование в противоположность их вымиранию).

Позвольте предложить альтернативную гипотезу. По отдельности африканские иммигранты (наши предки), современники неандертальцев, были от рождения чуточку глупее. Зато у них был больше коллективный мозг, способный генерировать более мощную кумулятивную культурную эволюцию. Более крупный коллективный мозг возник благодаря более крупным и сплоченным социальным группам, а также благодаря тому, что люди (в среднем) жили дольше. Чем дольше человек живет, тем больше у него времени учиться и у разных других людей (и создавать новаторские рекомбинации), и на личном опыте, а также передавать эту мудрость другим (как описано в главе 8). Говоря более конкретно, неандертальцы, которым нужно было адаптироваться к скудным ресурсам Европы ледникового периода и выживать при резко и внезапно меняющихся экологических условиях, жили маленькими рассеянными группами и периодически сталкивались с бедствиями, которые снижали размеры их популяции. Взрослые часто погибали молодыми, как правило, на охоте, например, когда загоняли и окружали опасную добычу вроде слонов, лошадей и оленей, имея в своем распоряжении только копья для ближнего боя. Между тем иммигранты из Африки, вторгшиеся на их территорию, жили более крупными и взаимосвязанными группами, возможно, благодаря особому набору институтов, возникших в более благоприятном, теплом и в целом более плодородном южном климате (например, на побережьях морей)¹⁹. Они гораздо чаще доживали до сорока и дольше, отчасти, вероятно, благодаря метательному оружию (которое делало охоту значительно безопаснее) и другим культурным адаптациям, превосходившим неандертальские, в частности высококачественной теплой одежде. При подходящих экологических условиях могут эволюционировать социальные нормы, порождающие институты, которые позволяют развиться более крупному коллективному мозгу, что, в свою очередь, увеличивает продолжительность жизни и придает этому коллективному мозгу еще больше энергии. Возможно, поэтому мозг каждого неандертальца был крупнее нашего: это было им нужно, чтобы компенсировать меньшие размеры коллективного мозга, объяснявшиеся экологическими условиями²⁰. И как бы ни были умны неандертальцы по отдельности и чего бы ни достигали благодаря своему уму, все это меркло по сравнению с мощью коллективного мозга африканцев, созданного их социальной взаимосвязанностью и долголетием.

Благодаря более крупному коллективному мозгу африканская популяция, вероятно, смогла вторгнуться в Европу и вытеснить неандертальцев по тем же причинам, по каким инуиты смогли вытеснить носителей дорсетской культуры. Африканцы и неандертальцы происходили из мест с разными условиями, и у них возникли разные социальные институты, которые у африканцев создали более сложный и гибкий технологический арсенал. Любопытно, что, несмотря на вымирание дорсетской культуры и донумских жителей Большого Бассейна, никто не предполагал, что они изначально уступали пришельцам в интеллектуальных способностях. То есть вполне правдоподобно, что исчезновение неандертальцев было всего лишь более ранней главой культурно-эволюционного сценария, который в истории нашего рода разыгрывался многократно²¹.