Секрет старинного дневника

– Может, тут есть ещё один детектив? – предположил Хрустик.

– Или другой похититель собак! – Ронни ухватила ещё печенья.

А ведь правда. Может, это был другой вор. Не одному Слизняку могла прийти в голову мысль «находить» животных и получать награду. В любом случае Яру украли в центре Нэшвилла, в целых десяти минутах езды отсюда. А у Слизняка нет машины. Так что, если он не отвозит украденных животных на автобусе или на такси… есть большая вероятность присутствия ещё одного вора.

– Джейми, почему ты не пригласишь друзей в игровую комнату? – Миссис Харрисон начала убирать со стола. – Покажи им своё караоке.

– Не желаете попеть в караоке? – Слизняк снова покраснел. – Или поиграть в настольный теннис?

– У тебя есть стол для пинг-понга? – У Хрустика глаза полезли на лоб.

– И бильярд, – кивнул Слизняк.

– Кейси? – Хрустик умоляюще посмотрел на меня.

У Батлера зазвонил телефон. Он посмотрел на экран.

– Ну вот, – он виновато хмыкнул. – Я и забыл: Оливер так и ждёт нас в машине.

– Можешь и его пригласить поиграть в бильярд, – предложил Слизняк.

– Если ты сыграешь в бильярд с Оливером, то можешь очень сильно пожалеть, – улыбнулся Батлер.

19 Вперёд, в Вашингтон!

На следующий день родители Слизняка – действительно известные рок-звёзды – давали благотворительный концерт в поддержку пекарни Пателей. Стоял солнечный летний денёк, и на шоу собрались все жители Лимонных холмов. Издали эта толпа напомнила мне червячную ферму Хрустика. Наверное, всё зависит от точки зрения.

Миссис Патель с гордой улыбкой стояла за прилавком с индийскими сладостями под жёлто-розовым тентом, натянутом на лугу. Батлер, Оливер и Слизняк в синих пластиковых перчатках обносили пирожными публику, гулявшую вокруг и слушавшую музыку.

Когда я взяла барфи с серебряного подноса, то заметила, что из-под стола выглядывает резиновый нос красных кроссовок. Барфи были такие нежные, что крошились, когда их кусаешь. Крошки падали на землю. И тут же, словно чёртик из табакерки, из-под стола выныривала тонкая лапка и хватала лакомство. Я так и знала, что Хрустик с Фредди окажутся там, где можно поживиться.

– Привет, Кейси! – ухмыльнулся Слизняк. – Попозже поищем каких-нибудь животных?

– Я детектив, занимающийся поиском домашних животных. – Я тронула край своей шляпы. – Именно это я и делаю.

– Ты уже слышала, что в Нэшвилле полиция задержала парня, который воровал животных из парикмахерских салонов? – спросил Слизняк.

– Что? – значит, где-то был ещё один вор. Я так и знала!

Слизняк лишь рассмеялся в ответ.

Я до сих пор не решила для себя, как относиться к этому типу. Он ведь чуть не отнял у меня дневник и золотую упряжь. Они, конечно, не то чтобы были моими, но всё же… ему не стоило вести себя так нагло. И он на самом деле нашёл всех животных или украл? Полагаю, что в его пользу говорило, что он отдал все полученные деньги миссис Патель. Но всё равно что-то тут было не так.

Я буквально слышала в голове голос Хрустика:

– Аполлон считает, что нехорошо наживаться на несчастьях других…

Да, для котёнка пумы Аполлон и правда очень умён. Я прихватила парочку пирожных про запас и стала выбираться из толпы.

Кажется, я даже готова была пожалеть Слизняка. Сегодня утром я краем уха услышала, как миссис Харрисон говорила маме, что его «снова отправят на лечение». Надеюсь, это поможет. Он ведь и правда не такой уж плохой, когда узнаешь его получше.

Я прогуливалась вдоль границ земли Харрисонов, пока не добрела до семейного кладбища. Теперь вокруг него была натянута жёлтая лента с надписями: «Не входить». Здесь работала команда археологов из Университета Вандербильта. Археологи искали старые клады и с их помощью узнавали, как раньше жили люди.

Я собиралась продать золотую упряжь, чтобы помочь миссис Патель заплатить за аренду. Но мама убедила меня отдать её Харрисонам: раз я нашла упряжь на их земле, значит, она принадлежит им. А миссис Харрисон подарила её музею Эндрю Джексона. Она сказала, что это «часть нашей истории», а значит, принадлежит всем.

Лакомясь пирожными, я разглядывала кладбище. Интересно, что археологам удалось узнать про Линкойю с помощью сокровищ, спрятанных в памятнике. А вдруг тут не один такой камень с секретом? Мама проследила за тем, чтобы я отдала им и дневник, и ключ, и шкатулку. Эх-х! Вот досада. За последнюю неделю Линкойя стал для меня почти другом и всегда был рядом. Я скучала без него.

Из раздумий меня вывел футбольный мяч, стукнувший меня по ноге.

Папа всегда дразнит меня за привычку задумываться. Он называет меня мечтателем, а не деятелем. Но как же ты узнаешь, чего хочешь, если сперва не помечтаешь об этом? И вообще, за последние недели я успела сделать очень и очень многое.

– Что ты тут делаешь? – спросила Ронни.

– Думаю. – Я подняла мяч и протянула ей.

– Зачем?

– Ты что, никогда ни о чём не задумываешься? – Я посмотрела на Ронни, прикрыв глаза от солнца.

Она покачала головой и стала подбрасывать Ксавье на колене.