Секрет «Тенистых Песков»

Интересно, задалась вопросом Марен, Айви уже разбудила его и он просто притворяется спящим или же на самом деле спит?

– Как, э-э-э… ужин? – спросила она.

– Вкуснотища, – улыбнулся с закрытыми глазами Амос. – Не могу вспомнить, когда в последний раз ел такой отличный ростбиф.

Марен посмотрела на кусок варёной колбасы, наколотый на его вилку. Амос был непривередлив в еде, но здесь явно было что-то не так. Она лягнула под столом его ногу, но ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Держи, дорогая.

Женщина постарше – Марен узнала в ней одну из работниц кухни из лагеря – поставила перед ней тарелку. Слава богу, Лишта постаралась скрыть свою личность от коллег по столовой.

– Спасибо, обожаю ростбиф, – сказала Марен, и женщина ушла.

Она осмелилась бросить быстрый взгляд на стол, за которым не было спящих. За ним сидели усатый мужчина, Джуди, две девочки, которые схватили Амоса в автобусе, несколько человек, которых она не узнала. И конечно, Эван, эта осклизлая крыса. То и дело обмениваясь шутками, все они набивали рты настоящим ростбифом и не обращали внимания на спящих детей и их тарелки с колбасой вместо ростбифа.

Марен отрезала себе кусочек ветчины и индейки и осторожно понюхала. Пахло сэндвичем, и, похоже, ничем не было побрызгано. Она осмелилась откусить небольшой кусочек. Вкус был замечательным. Она сама не заметила, как съела всё, что было на тарелке, и её живот радостно простонал. Амос всё ещё был занят нарезанием ломтиков и наслаждался каждым кусочком. Марен осторожно вытащила из кармана антисонное противоядие и, ещё раз убедившись, что никто не смотрит, положила его на вилку Амоса, когда тот поднёс её ко рту.

Ощутив новый вкус, отличный от вкуса мяса, Амос приподнял бровь, но продолжил жевать. Впервые в жизни Марен была благодарна своему другу за его способность есть практически всё. Его глаза открылись.

– Закрой глаза, – процедила Марен сквозь зубы.

Амос на миг вытаращился на неё, однако повиновался.

– Вот подстава, – прошептал он. – Как долго я был в отключке?

– Несколько часов, – прошептала Марен. – Мы во владениях Кармеллы.

– А вот это уже опасно, – так же шёпотом ответил Амос.

– Кому десерт? – вновь появилась работница кухни. На сей раз с тарелкой зелёного желе с какими-то комками внутри, похожими на творог и, возможно, оливки.

– Я! – крикнул Амос.

Марен даже замутило, когда им на тарелки шлёпнулось по ошмётку зелёной студенистой массы.

– Это место занято? – Услышав серебристый голос Талии, Марен едва не подняла глаза, но сдержалась.

– Нет, садитесь.

– Спасибо. – Инструктор по созданию снов опустилась на стул и взяла ложку. – О, мой любимый торт «Еда ангелов»!

– Это не… – начала было Марен, но работница кухни всё ещё хлопотала рядом с их столом, раздавая комковатое желе.

Съев свою порцию, Амос попросил добавку. Талия с аппетитом принялась поглощать собственный десерт. Марен отругала себя за то, что в лагере она дала Айви только два антисонных противоядия. Она отчаянно нуждалась ещё в одном пакетике.

– Посмотрите на свои часы, – прошептала она, надеясь, что, возможно, Талии знаком трюк с осознанными сновидениями, но инструктор по созданию снов только пожала плечами.

– Я не ношу часов.

Что ж, придётся им с Амосом сбежать без неё. Оставалось только надеяться, что они быстро найдут ближайший город и полицейский участок, а затем вернутся прямо сюда и спасут её ещё до наступления утра.

– Есть план на вечер, – прошептала Марен Амосу. – Мы с Айви собираемся угнать грузовик и обратиться в полицию.

– Айви – это которая внучка злобной старухи, страдающей манией величия и только что похитившей нас? – прошептал Амос, украв у Марен ложку желе.

Она пододвинула к нему свою тарелку.

– Да. Но она не знала ни о каких планах бабушки и хочет нам помочь.

– Звучит подозрительно, – сказал Амос.

– Знаю, но мне кажется, что ей можно доверять, – твёрдо проговорила Марен. – Всё это время она пыталась помочь.

– Да уж, и только всё испортила. – Амос проглотил последнюю дрожащую зелёную каплю и выскреб ложкой тарелку.

– У нас нет выбора, – сказала Марен, и Амос неохотно кивнул. – Итак, сегодня вечером, когда ты услышишь, как кто-то насвистывает «Греби, греби, греби, гребец», знай, это наш сигнал к бегству. Встречаемся в кладовке у чёрного входа. Это третья дверь слева перед выходом.

– Понял, – буркнул Амос. – И надеюсь, ты права насчёт неё.

При мысли о доверии, которое она оказывала девочке, солгавшей ей уже несколько раз, желудок Марен болезненно сжался. Но ведь и Марен тоже лгала. Они обе были вынуждены прибегать ко лжи, хотя и по разным причинам, но теперь всё зависело от их честности.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала она.

40