Секрет вертишейки

Вот и сегодня, ранним сентябрьским утром, я уже среди сосен и наблюдаю за птицами. На ранетках кормятся дрозды, в одной стае с ними летают зяблики, юрки и белошапочные овсянки, где-то рядом посвистывает большая синица, а около машины перелетают с дерева на дерево два больших пёстрых дятла.

Один из них был постоянным квартирантом сосновых рощиц и моим старым знакомым. Я его видел ежедневно, но почему-то всегда одного. Теперь же их было двое, и они явно играли. Вот один дятел с хриплым свистом срывается с сосны и перелетает на другую. Следом за ним с таким же свистом устремляется второй и садится на тот же ствол, но обязательно с противоположной стороны. Первый делает быстрый прыжок вверх по дереву, его напарник совершает то же самое. Потом оба, как по команде, прыжок в сторону — и выглядывают из-за ствола. Если прыжки получились вразнобой, то дятлы друг друга не видят и снова прыгают вверх и вбок. При совпадении боковых прыжков дятел, первым выполнивший их и увидевший своего партнёра, с коротким победным «кви-ик» улетает на другую сосну, и всё повторяется сначала…

Один раз дятлы опустились до земли, а потом по дереву начали подниматься вверх, пока один из прыжков в сторону не совпал. Ну чем не игра в прятки? А возможно, это была всего-навсего утренняя гимнастика?

НАДЕЖНОЕ УБЕЖИЩЕ

Возвращались мы с племянником с озера Щучье. Перед выездом на Московский тракт у самого «носа» «Москвича» неторопливой трусцой пересёк дорогу горностай. Я остановил машину и пошёл следом, стараясь не потерять его из виду. Племянник шёл позади.

В колке горностай исчез. Где? Непонятно. Я исходил всё вокруг в поисках норы, но её не было.

— Не там ищешь, — сказал подошедший племянник, — он на этой осине где-то…

— Не городи ерунды, — ответил я, — горностаи по деревьям не лазят. По валежнику — дело другое…

— Говорю то, что видел. А вот и дупло…

Действительно, в довольно толстой осине на высоте трёх метров было дупло. На земле, у комля дерева, валялись пёрышки большого пёстрого дятла. Выходит, горностай, расправившись с хозяином, поселился на дереве. Надёжное убежище! Тут его не достанут ни лиса, ни волк, ни собака… А не ошибся ли я? Может быть, это был колонок, который прекрасно, не хуже соболя и куницы, лазает по деревьям?

Найдя увесистую дубину, я со всего маху ударил по стволу осины. Тотчас из дупла показалась хищная мордочка и белая грудка. Увидев нас, зверёк юркнул назад, в дупло. Сомнения исчезли. Да, это был горностай.

ХИТРЫЙ СЛЕДОПЫТ

Случай, о котором я хочу рассказать, произошёл со мной на озере Щучьем. Приехал я с одной-единственной целью — записать птичьи голоса на магнитофонную ленту. На озеро прибыл после полуночи. На самый высокий куст приспособил микрофон, пробросил от него до машины шнур и, настроив всё, ожидал первого «солиста». Он не заставил себя долго ждать. Первой запела варакушка, а следом и другие пернатые вокалисты. Да так слаженно они пели, что я заслушался и забыл о включенном магнитофоне. Есть теперь у меня уникальная запись, которую я так и назвал: «Утро на озере Щучьем». Но дело не в ней.

Слушать-то я слушал, но и не забывал внимательно осматривать всё вокруг. Привычка. У небольшого кустика суетилась парочка славок. Самец пел на самой высокой веточке, а самка, попрыгав в соседних кустах, вновь появлялась. Так и снуёт туда-сюда. Мне всё ясно. В кустике строится, а скорее всего отделывается гнездо. Осталось только выйти из машины и убедиться в своей правоте.

У славок в гнезде было три сереньких яичка. Выбрав участок заброшенной дороги, густо поросшей травой-муравой, я как шёл, так и упал в неё. Приятно вот так полежать в траве, вдыхая аромат цветущего лета.

Лежал я, лежал и вдруг услышал сзади тревожные крики славок. Поворачиваю голову и вижу, как точно по моим следам вприпрыжку приближается ко мне сероватобурый с белой грудкой и брюшком зверёк. Прыгнет, обнюхает всё кругом, и снова прыжок и обнюхивание. Только хвостик с чёрной кисточкой на конце мелькает в траве. Это горностай в своём летнем наряде. Я лежу не двигаясь, аж шею свело. Терплю. Интересно же: что будет дальше? А он, увлёкшись «преследованием», заметил меня, лишь когда нас разделяло каких-то два метра. От неожиданности зверёк стал столбиком, сев на задние лапки.

— Будем знакомы, — сказал я.

Горностай не то хрюкнул, не то хрипло свистнул и задал стрекача в ближайшие заросли тальника. «Не разорил ли он гнездо?» — мелькнуло у меня недоброе предчувствие. Так и есть. Яиц не было…

Частенько, слушая запись утра на Щучьем озере, я вспоминаю хитрого следопыта и ломаю голову над тем, что заставило зверька бегать по человеческому следу? В конце концов я нашёл объяснение следопытским склонностям горностая. Озеро часто посещают люди. После таких визитов всегда остаются объедки: косточки, кусочки мяса, рыбы… Вот у горностая и выработался условный рефлекс: где есть запах человека, там всегда есть чем подивиться.

ЛИСЯТА