Секретарь

По стене напротив словно прошла волна. Качнулись шторы на окне. Пространство перед столом уплотнилось, потемнело, словно занавесом отделяя часть кабинета. За ним пропали лаковые панели с тайной нишей внутри. Пропало панно. Пропали часть ковра, половина кушетки и низкий стульчик.

Вместо них, выдвигаясь на первый план, как сквозь грязное стекло проступили светлая арочная ниша с пузатой вазой на постаменте и массивное каменное кресло с резными ножками и подлокотниками с деревянными накладками. Над аркой нависали ветви, и легкая, ажурная тень от листьев качалась, обмахивая горлышко вазы.

Опираясь локтями на широкую спинку, за креслом стоял человек. Рассмотреть его как следует Лёшке не удавалось, как он ни щурился. Он видел, что человек одет в белое, через плечо висит кусок желтой ткани, но ни деталей одежды, ни лица разобрать не смог.

— Приветствую, мой дорогой беглец.

Голос человека звучал глухо, слабо, будто из далёкого далека. Впрочем, насмешка в нём слышалась ясно.

По кабинету поплыл сладковатый запах незнакомых цветов.

— И тебе привет, Гимур, — сказал Мёленбек, чуть отклоняясь назад. Глаза его блеснули. — Я слышал, тебя не тронули.

— Если ты помнишь, я всегда хранил нейтралитет, Солье. И в войне киммониками, и когда Лакке Твердый разбирался с Речными Королями. Это все пыль.

— Но цоги…

— А что цоги? Я им не враг. Даже если Скрепы рухнут, а они пока стоят, их мир будет проникать в Ке-Омм несколько столетий, прежде чем затопит льдом полностью. Думаю, я этого времени уже не застану.

Мёленбек прищурился.

— Переселишься?

— Да, Солье. Именно этому я посвящаю сейчас большинство времени, ищу подходящий мир. Ты-то бежал в подходящий?

— Нет, здесь очень мало ца. Тебе не понравится.

— Жалко.

Человек обошел кресло и сел в него. На низкий столик в ногах просыпались кристаллы.

— Ты ведь был одним из первых, кто победил цога один на один, Гимур, — сказал Мёленбек.

— Это был чисто практический интерес.

Итерварр пошевелил камни.

Лёшка неожиданно заметил, что изображение чужой то ли беседки, то ли веранды на открытом воздухе стало резче. На арке проступил сложный узор из переплетающихся ветвей. Ваза украсилась выпуклым рисунком цветка, состоящего из лепестков-ладоней.

Лицо Итерварра тоже сделалось четче.

Оно показалось Лёшке жестким и высокомерным, с властными морщинами, спускающимися к подбородку от крыльев носа, темными овалами глазниц и узкими, серыми губами.

— Ты знаешь, Солье, цайс-мастера раньше были теми, на ком держался Ке-Омм. Их уважали, их боялись. Они ходили в другие миры. Они создали Скрепы, когда чудовищная ледяная стена чужого отражения таранила нашу грань. Но кому из людей было до этого дело? Ты не думаешь, что Крисдольм и прочие…

— Погоди.

Мёленбек завозился в своём кресле. Начала он, словно чувствуя неудобство, отклонился вправо, но, видимо, не нашел нужной позы, недовольно дёрнул бородой и налёг уже на подлокотник слева.

Лёшка оказался в зоне досягаемости и получил пинок носком туфли в голень.

— Дави, — едва слышно произнёс Мёленбек.

Он зыркнул так зло, что Лёшка проглотил вскрик от боли в ноге. Стиснув хортагрим, он напряг руки, живот и качнулся вперёд, мысленно отодвигая Итерварра и арку за его спиной всё дальше и дальше.

Изображение затуманилось и снова стало плохо различимым.

— Всё, я слушаю, — Мёленбек, незаметно кивнув Лёшке, угнездился в кресле.

— Хортагрим.

В голосе собеседника прозвучало удовлетворение, смешанное с малой толикой разочарования.

— Увы, Гимур, я вынужден быть осторожным, — сказал Мёленбек, ладонью, опущенной вниз, показывая Лёшке — поджимай, поджимай потихоньку.

— А ты знаешь, что тебя ищут? — спросил Итерварр. — Новый король Крисдольма издал гефант о твоей поимке.

— Новый король?

— Исполнитель воли Шикуака Эфенир Хесе.

Мёленбек помрачнел.

— Шикуак знает, кого выбрать.

— Он правит железной рукой, — сказал Итерварр. — То, чего не хватало Гейне-Александре, её отцу, Кромвалю и тебе, Солье, у него имеется в избытке.

— И чего же нам не хватало?

— Жесткости. Хесе не боится пролить кровь. А Высокая комиссия трудится днём и ночью, вылавливая «рыбу с душком». И, ты знаешь, могу тебе сказать, лучше стало, порядка больше, никто не кричит, что ему не нравятся налоги, и никто ни слова не говорит, что король и его приближенные что-то делают не правильно. Слишком многие уже лишились из-за этого головы, а до остальных дошло, что лучше заткнуться.

— А цоги?

— Они подчиняются Шикуаку. Большинство сейчас ушло к Скрепам. Думаю, их главная задача — разрушить сдерживающее Лёд творение великих мастеров. На самом деле, и цогов, и хъёлингов слишком мало, чтобы им удалось это сделать быстро. Даже с учётом их медленного прибавления — двадцать, тридцать лет, пол-столетия… А потом еще столетие или два будет вымерзать, леденеть Ке-Омм. Нет, это долгий процесс.

Лёшке было жарко.

Он чувствовал, как теплые волны накатывают на него, липнут к коже рук и лица невидимой целлулоидной пленкой, давят на грудь и глаза, и изо всех сил пытался отодвинуть, отлепить их от себя.