Секретная династия

Сама рукопись «Замечаний...» между тем мирно лежала у Павла Миллера, который вскоре после смерти Бенкендорфа (1844 г.) вышел в отставку и поселился в Москве, сначала в Скатертном, потом в Гнездниковском переулке. Как видно, страх наказания не очень одолевал бывалого Миллера, и он не держал пушкинский манускрипт за семью печатями. Копии с белового автографа «Замечаний...» известны уже с 1840-х годов. Датой «28 октября 1847 года» сопровождается список С. Д. Полторацкого[330]. Хотя он был напечатан в «Русской старине» с большими купюрами, но, как можно судить по сохранившейся части публикации, довольно точно отражает подлинник. Заглавие списка близко к миллеровскому: «Примечания к истории Пугачевского бунта А. С. Пушкина, им писанные и оставшиеся в рукописи».

Вероятно, в 1840-х годах снял копию и крупный чиновник И. П. Шульгин, которому Миллер мог доверить рукопись как бывшему своему лицейскому профессору. Обладал, наконец, копией Николай Васильевич Путята, приятель Пушкина, родственник Баратынского и Тютчева. На этой копии имеется несколько пояснительных строк: «Следующие примечания к Истории Пугачевского бунта, сочиненной А. С. Пушкиным, остались в рукописи. Я списал их с манускрипта, писанного рукой Пушкина и сообщенного мне г. М[иллером], который был секретарем у гр. Бенкендорфа».

Путята, владелец знаменитого Мураново, внес копию в свою записную книжку, очевидно, в начале 1850-х годов[331] (по этой копии в 1940 г. «Замечания...» напечатаны в академическом собрании сочинений Пушкина).

Между тем Анненков, закончивший свое 6-томное издание Пушкина еще в 1855 году, печатает VII, дополнительный том (1857 г.), куда вошло кое-что прежде запретное. Однако оставалась обширная Пушкиниана, не разрешенная к опубликованию. Т. Г. Зенгер предположила, что Анненков передал некоторые тексты Герцену[332]. Действительно, П. В. Анненков был в числе первых корреспондентов Вольной типографии. Однако, прежде чем посылать материалы в Лондон, друзья Герцена пытались выпустить их в свет по частям, в отдельных легальных периодических изданиях, поскольку новая книга «потаенного» Пушкина проходила бы через цензуру с большими затруднениями. Анненков предоставил еще не напечатанные пушкинские тексты, находившиеся в его распоряжении, энергичному и смелому ученому Евгению Ивановичу Якушкину, сыну декабриста, фактическому руководителю декабристской артели в период после окончания ссылки[333].

Якушкину удалось сделать немало. В пятом и шестом номерах прогрессивного московского журнала «Библиографические записки» в форме развернутой рецензии на анненковское издание Пушкина была напечатана большая статья Якушкина «Проза А. С. Пушкина. Библиографические замечания по поводу последнего издания сочинений поэта». Автору удалось как бы «между прочим» ввести в текст рецензии часть неопубликованных отрывков пушкинской прозы, публицистики, дневников. Дошло дело и до «Истории Пугачева». Осторожно и умело Якушкин намекнул на трудности изучения такого рода сюжетов и особенности пушкинской работы: «Официальный характер Истории Пугачевского бунта дал Пушкину возможность передать события в необходимой полноте, с теми подробностями, которые так трудно узнать русскому историку, описывающему эту эпоху, не столько по скудости материалов, сколько по характеру самих происшествий»[334]. Усыпляя власти, Якушкин далее объяснял существование неопубликованных отрывков «Истории...» только тем, что они посвящены будто бы «лицам второстепенным, происшествиям мелким», которые «не могли занять места в сочинении, не нарушив соразмерности его частей». Замысел Якушкина, как видно, удался, потому что далее следует текст «Замечаний о бунте», касавшийся важных лиц и происшествий.